Волчья Луна - [82]
Прошло еще несколько томительных мгновений, наполненных тишиной и напряженным ожиданием. Никто из присутствующих не решался не то, что сказать слово вслух, но даже пошевелиться или громко дышать. Работали Теа и Август, для того сюда и посланные императрицей, чтобы исполнить ее поручение. Ни помогать им, — если не попросят сами, — ни спрашивать о чем-либо, отвлекая от главного, никто не решался, даже принцесса Елизавета. Впрочем, она-то как раз лучше других понимала, что здесь происходит, но, будучи светлой волшебницей, улавливала лишь отголоски темного колдовства, так как самого процесса видеть не могла.
Смотри! — Татьяна не стала произносить это вслух, но все, что надо передала Августу и без слов. А в следующее мгновение настроившийся "на прием" Август увидел то, что видела сейчас женщина.
Он увидел, что мраморная Диана не просто статуя — или идол, — поставленная над входом в подземелье. Она вся была опутана посверкивающими, как мелкие бриллианты на солнце, нитями светлых чар. Но и это не все. Статую удерживали на месте три растяжки — светящиеся алым "канаты", в свою очередь "привязанные" к трем древним пням, скрытым под другими расставленными на открытой площадке идолами. Алые канаты тоже являлись очевидным результатом светлого волшебства, но вот пни, оставшиеся от росших здесь когда-то давно деревьев — скорее всего, дубов, — были покрыты письменами темных заклятий. Прочесть эти надписи Август не мог — не получалось различить даже отдельные буквы и определить алфавит, — но темную природу заключенной в них магии он почувствовал сразу.
"Сложно… — констатировал Август. — Вычурно… Но эти чары не могли наложить тогда, когда запечатывали гробницу княгини Лыбеди".
И в самом деле, по всем приметам, эти заклятия накладывались не так уж давно. Два-три века назад, никак не больше.
— Это не то, что мы ищем, — сказал он Татьяне. — Может быть, попробуешь заглянуть глубже?
— Хорошо, попробую, — Теа еще с минуту изучала структуру плетений, но, видимо, ничего нового не увидела и, отправив линзы "подзорной трубы" Августу, принялась творить совсем другое колдовство.
Август такое уже видел в Вене, да еще пару раз Теа показывала этот фокус во время их занятий, но зрелище, что и говорить, было настолько нерядовое, что, как завораживало его раньше, так не оставило равнодушным и сейчас. Тонкое тело Теа д'Агарис — которое Татьяна упорно называла китайским словом ци, — возникло внезапно и было похоже на зеленоватую дымку, обволакивавшую божественное тело женщины, ставшее вдруг видимым, словно на Теа не было надето никакой одежды. Жемчужное сияние обнаженного тела и изумрудная дымка, вьющаяся вокруг него. От этого видения, представшего перед внутренним взором Августа, натурально захватывало дух. Но дело, разумеется, не в красоте, а в смысле этого магического действа, потому что появление ауры являлось лишь предвестником главного колдовства — создания астральной проекции.
Эманация эфирного тела имела очертания физического тела, напоминающего своим абрисом и пропорциями саму Теа, как слепок повторяет оригинал. Мгновение, другое и, полностью освободившись от материнской матрицы, проекция налилась невероятно яркой изумрудной зеленью и, оставив женщину и ее ауру, медленно поплыла в сторону мраморной Дианы.
Достигнув статуи, проекция медленно "обошла" вокруг нее, а затем, выбрав точку, которая, верно, показалась Татьяне наиболее удобной, призрачная фигура стала медленно погружаться в землю. Август следил за ней с замиранием сердца, но, к сожалению, не мог посмотреть на происходящее глазами Татьяны, которая на этот раз не справилась с "трансляцией". Между тем, проекция, словно бы, растворилась в сумраке плотной, смерзшейся земли, и вскоре Август потерял ее из виду. Однако, судя по отрешенному виду Теа, стоящей в центре налившейся силой гексаграммы, "погружение" продолжалось.
Вся эта эпопея продлилась не так уж много времени, — максимум минут десять, — но стоявший на морозе Август успел от напряжения вспотеть. К счастью, обошлось без эксцессов. Проекция астрального тела вернулась обратно в ауру, сияние ци померкло, и Теа пришла в себя.
— Познавательно, — сказала она, переведя дух, — но утомительно.
— Толщина плиты где-то фут, — подумав пару секунд, добавила Татьяна, — и она со всех сторон исписана заклинаниями, светлыми и темными вперемежку.
— Представляешь, какой ужас? — вскинула она взгляд на Августа. — Ужас и есть!
— Заклятия старые, но насколько старые, не скажу, — покачала она головой еще через пару секунд. — Ты уж извини, не умею определять возраст.
Для начинающей колдуньи Теа и так сделала больше, чем можно было ожидать. Так что Август промолчал.
— Ты был прав, — продолжила между тем свой рассказ Татьяна. — Вход находится как раз под плитой. Дальше колодец с винтовой лестницей, но я не глубоко зашла. Метра на два спустилась или чуть больше. Плита, клятая, держит. Я и так через нее едва просочилась, а там, под ней, Август, если чуть глубже, вообще полный мрак!
