Волчья хватка. Книга третья - [29]
— Негоже чинить расправы и казни в обители, — посожалел он. — А посему отведите его подалее в лес, и на кол. Отца его сюда привести, пусть позрит. А потом и самого посадите рядом. И с кольев не снимать, покуда не сотлеют!
Палачи взяли его за шейную цепь и поволокли из предбанника прочь, только голова забрякала по порогам да ступеням.
— Пощади! — запоздало взвыл лазутчик. — Всё скажу! Имена изменников выкликну!..
Иноки ткнули его мордой в снег, а князь велел отворить двери парной и выпустить ближних бояр. Те едва на четвереньках выползли — так напарились. Повалились на землю и лежат, голёхонькие, стонут.
— Выкликай, — приказал Дмитрий.
Никитка и стал имена изменников называть. Лежащие большие бояре только вздрагивали, ровно под бичом, а малые, стоящие особняком, приседали, как если бы под колени их рубили. Но этот трепет рождался у них не из вины — из страха: вдруг ни с того ни с сего боярыч Ноздря кого из них выкликнет? Глухонемые встряхивали клятвопреступников, вязали конскими путами, вели к телегам и валили, словно кули с рожью. Всех больших из свиты погрузили, а Никитка всё ещё выкликал имена боярские, коих в обители не было. И отца своего, боярина Ноздрю, назвал в числе последних, кто пока что беззаботно пребывал в Москве и о княжеском дознании в Троицкой пустыни не ведал.
Последним завалили в телегу самого лазутчика, который молил не о пощаде и милости, напротив, просился хоть накол, но чтобы только умереть в безлюдье, тайно, подалее от глаз возлюбленной своей Евдокии Стрешневой.
Которую, как выяснилось, в замуж за Фрола и не отдавали вовсе, а только грозились отдать. Ещё и по той причине, чтоб Никитку всё время в узде держать, чтоб и думать не смел о вероломстве.
—На лобном месте казнить станем, — решил князь. — При стечении народа, чтоб иным неповадно было.
И тот же час стал собираться в обратную дорогу, даже не отстояв заутреню. Несмотря на поспешный отъезд и суету, про оборотня не забыл.
—Сего удалого аракса пришли мне, отче, — напомнил, уже будучи в седле. — Как ему имя?
—Пересвет! — с гордостью произнёс игумен. — Старцем наречён.
—Вот и пришли ко мне сего Пересвета, — велел князь и добавил мечтательно. — Вот ежели целый полк таких собрать, от Орды и её присных фрягов духа бы не осталось!
На восходе великий князь Московский отбыл в обратный путь, уже тихим ходом, с обозом, в виду малоснежности–тележным. Половина свиты скакала верхом, вторая половина, укрытая дерюгой, нещадно тряслась на грубых монастырских телегах, дребезжащих по мёрзлой земле. Едва звуки стихли и ударил колокол к утренней службе, на подворье вновь объявился оборотень.
Оказалось, он в стойле у своего коня на конюшне спал, забравшись в ясли, и теперь потягивался с зевотным разморённым подвывом.
— Не в трапезную ли звонят, отче? — спросил, появляясь невесть откуда на пути игумена. — Не к столу ли зовут? Оголодал я больно! Брюхо подвело, и полегчал так, вот–вот от земли оторвусь…
Глава 6
Лодка шла по тиховодью, избегая фарватера, и в некоторых местах с треском крушила забереги, срезала путь. Расстояние от поворота до причала базы гребец одолел за четверть часа, с каждым взмахом вёсел словно приближая мысль о встрече с сыном, которого Ражный никогда не видел.
И сейчас видеть не желал…
Гребец правил лодкой вслепую, не оборачиваясь, не выбирая направления, и в этом угадывалось полное отсутствие опыта. Да и само появление его на реке выглядело нелепо, поскольку перед запоздалым ледоставом, в шугу, никто и никогда не плавал, все лодки давно покоились на берегах. Этот явно был беглецом, и только крайняя нужда, возможно попытка спастись от смерти, усадила его за вёсла в такую гиблую пору.
Разбитый, изглоданный льдом форштевень старенькой, утлой посудины рыскал по воде, едва выдерживая удары заберегов. Случись пробоина или даже небольшая течь, не спастись в ледяной воде, не выплыть! Старый ямщицкий тулуп, высоко поднятый воротник скрывали отважного морехода целиком, даже руки спрятаны в рукавах вместе с рукоятями вёсел.
В последний миг Ражный подумал о степени опасности, которой подвергал себя дезертировавший сын, и вдруг ощутил толчок жалости к нему, неведомого отеческого чувства, когда родному дитю угрожает неминуемая гибель. Тем паче этот живой, плавающий тулуп не собирался причаливать, норовил уйти к противоположному берегу, укорачивая путь!
Вячеслав сбежал к реке и закричал непроизвольно чужим голосом рассерженного родителя:
— Причаливай! Греби сюда! Я кому сказал — причаливай!
И одновременно пришла мысль сесть в лодку вместе с сыном, но не бежать от облавы вверх по реке, а спасти его! Спасти от гибели и позора! Он даже охлопал карманы в поисках спичек. Поджечь базу минутное дело, солярка на холоде разгорается медленно, зато потом горит хорошо, жарко…
Неоконченная мысль осталась висеть в сознании, ибо гребец услышал. Вёсла на секунду зависли в воздухе, после чего лодка резко повернула к причалу. Протаранив тонкий ещё лёд, она всё же не пробилась к вмороженному бревенчатому настилу, зато теперь можно было достать нос и подтащить лодку. Ражный потянулся рукой, и тут послышался хриплый каркающий голос:
Десятый век. Древняя Русь накануне исторического выбора: хранить верность языческим богам или принять христианство. В центре остросюжетного повествования судьба великого князя Святослава, своими победами над хазарами, греками и печенегами прославившего и приумножившего Русскую землю.
На стыке двух миров, на границе Запада и Востока высится горный хребет. Имя ему - Урал, что значит «Стоящий у солнца». Гуляет по Уралу Данила-мастер, ждет суженую, которая вырастет и придет в условленный день к заповедному камню, отмеченному знаком жизни. Сказка? Нет, не похоже. У профессора Русинова есть вопросы к Даниле-мастеру. И к Хозяйке Медной горы. С ними хотели бы пообщаться и серьезные шведские бизнесмены, и российские спецслужбы, и отставные кагэбэшники - все, кому хоть что-то известно о проектах расформированного сверхсекретного Института кладоискателей.
Попаданец становится старшим мужем у трёх близнецов-дроу. И как семейный быт налаживать, если младшие ждут от тебя жестокости, а ты хочешь любви?
Если тебе пытаются навязать пророчество — лучше попытаться от его исполнения откосить. Но как быть, если что бы ты ни делал, даже если просто пошёл в кабак, тебя всё равно пытаются втянуть в какие-то разборки? Да не кто-то, а местные лорды, затеявшие войну с королём. Потому что герой из пророчества на дороге не валяется… ну, если только не слишком много выпил. А тут ещё какая-то непонятная баба является во сне и просит её освободить, в награду обещая всякое и так прозрачно намекая… Нет, спасибо, это ж геройствовать надо! Проще отбить подружку у собственного двойника, тем более она с бывшей возлюбленной на одно лицо.
Отправляясь в путешествие за "кладом с магией", герои надеются найти новые ощущения и прикоснуться к альтернативному взгляду на события вокруг. Но вот беда, они находят не свой клад. Сюжет развивается от мило нелепого до страшно кровожадного, удивляющего своей жестокостью. Главные герои узнаю какой он мир на самом деле и какие личности скрываются в закромах дремучего леса. Содержит нецензурную брань.
Я неуклонно двигаюсь вперёд, наступая на мягкую поверхность под своими ногами. Куда меня ведут мои непослушные ноги, невзирая на трудно проходимую местность. Я не желаю спать и не чувствую усталости. Мне не хочется ни есть и не пить, я ни жив и не мёртв. Кто я такой, и зачем я существую, зачем мне идти через всю пустыню… в неизвестном направлении.
«В любой сказке должен быть прекрасный принц и счастливый конец. Принца я обязательно найду, а добрый финал… Без него ведь интереснее, верно?» На обложке: Crow God by Kevin Macio.
Чарующий мир восточной волшебной сказки – он населён ужасными джиннами, злыми колдунами, могущественными магами, дервишами, мудрецами, прелестными пери (феями), безжалостными разбойниками; также есть и прекрасная принцесса, красивый принц, влюблённый в неё… Поразительные приключения в жарких песках пустыни, в необыкновенном дворце, в воздухе, в благодатном оазисе, в заколдованном городе Палгиате…
Вячеслав Ражный – президент охотничьего клуба, бывший боец спецназа погранвойск. Но это всего лишь малая, видимая простым смертным часть его бытия. Ражный – вотчинный аракс, воин Засадного Полка, созданного еще в XIV веке Сергием Радонежским. В тяжелые для России годы Сергиевы ратники, владеющие особым боевым искусством, которое передается веками от отца к сыну, приходят на помощь родине. В мирное время они решают вопросы жизни и смерти между собой. Ражный, выстоявший в своем первом поединке, готовится к новой схватке с братом-араксом.
Вторая часть романа, повествующего о тайном ордене русских воинов, существующем в нашем обществе со времён Сергия Радонежского. На этот раз герой книги Вячеслав Ражный за нарушение устава воинства и отказ убить своего прирученного волка отправляется отбывать наказание в Сирое Урочище - место печали и скорби, но и духовного поиска. Ему предстоит пройти сквозь искушения мирской жизни, разобраться со своими чувствами и выжить в диком предзимнем лесу, не имея ни одежды, ни инструментов. А тем временем в его вотчине следственная бригада и американский шпион сталкиваются с иноками Засадного Полка.
Остросюжетный роман с элементами фантасмагории и мистики "Волчья хватка" повествует о существующем в современной России тайном ордене русских воинов, обладающих сверхспособностями - "Засадный Полк". Этот орден был учреждён ещё в 14 веке святителем Сергием Радонежским, и с тех пор не раз спасал Отечество в годину тяжких испытаний. Герой книги Вячеслав Ражный - бывший боец спецназа погранвойск, а ныне президент охотничьего клуба - является на самом деле араксом, ратником Засадного Полка. От отца ему перешли древние знания и посвящение в воинский круг.