Волчонок - [8]

— Серьезно? — с издевкой фыркает сестра, окидывая его презрительным взглядом.— И что этот тиранозавр сделает? Погрузит нас в багажник и пустит пулю в лоб за то, что я наступила на твои прошлогодние босоножки от Валентино?

Ох, Дженни. Не нужно подкидывать в эти крошечные мозги отличную идею.

Пока я пытаюсь прикрыть источающую сарказм сестру своим телом, рука тиранозавра смыкается на моем предплечье и дергает так, что я едва не валюсь со своих неустойчивых каблуков. Которые, кстати, как раз из новой коллекции.

— Извиняйся, — раздается мне в лицо зловонный рык.

Я бы и пошутила, что у меня на примете есть неплохой дантист, если бы в этот момент мне не было так страшно. Что я могу сделать? Закричать? Судя по настроениям здешней публики, они, скорее, начнут скандировать «Убей».

— Руки убери. — доносится из-за спины знакомый голос с хрипотцой, от которого все нервные окончания мгновенно потягиваются к коже, и каждый волосок на теле встает дыбом.

Тиранозавр мгновенно теряет ко мне интерес: захват на плече исчезает, а близко посаженные глаза ротвейлера устремляются поверх моей головы.

Я едва успеваю отскочить в сторону, когда под восхищенное аханье сестры амбал шагает к Тайлеру. Мой вопль «Не надо!» так и умирает в горле, не успев родиться, потому что мускулистая рука, покрытая шрамами, предупредительно перехватывает горло тиранозавра до того, как тот успевает приблизиться.

— Извиняйся. — коротко приказывает парень, и по белеющим фалангам его пальцев я понимаю, что он усиливает захват.

В сгрудившейся вокруг нас толпе воцаряется тишина, которая спустя несколько секунд прерывается сипящим «Извините». С молотящим в ушах пульсом наблюдаю, как Тайлер отпускает мясистое горло и под надрывное кашлянье амбала переводит холодный взгляд на меня.

— Ты нормально? — спрашивает негромко.

Пытаясь проглотить комок из страха и адреналина, молча киваю, не в силах перестать разглядывать его лицо: густые черные брови, и яркие губы, испещренные мелкими шрамами.

— Вам лучше уйти. — продолжает парень, переводя взгляд на сестру. Видимо, волчье чутье безошибочно подсказало ему, кто в нашей женской стае альфа.

Не переставая беспорядочно хлопать ресницами и широко улыбаться, сестра несколько раз кивает головой, после чего обнимает меня за плечи и без слов увлекает к выходу.

Послушно следую за ней через расступающуюся толпу и не могу отделаться от ощущения, что взгляд Тайлера преследует меня до тех пор, пока тяжелая дверь за нами не захлопывается.

5

— Как прошел вчерашний вечер? — спрашивает Итан, затягивая идеальный узел на темно-синем галстуке. — Вы с сестрой устроили тур по нью-йоркским барам? Не слышал, как ты вернулась.

Дженни оставила меня в Форрест-Хиллс глубоко за полночь, когда Итан, привыкший ложится не позднее одиннадцати, уже спал.

Ему вряд ли понравится мой ответ, но и утаивать правду я не собираюсь, поэтому, набрав в легкие немного спокойствия, признаюсь:

— Мы ходили на бои без правил. Дженни до последнего держала планы на вечер в секрете, поэтому отказываться было уже поздно.

Пальцы Итана, держащие запонку, замирают на белоснежной манжете.

— Ты же не любишь бои и жестокость. — медленно выговаривает, сведя брови к переносице. — К тому же, посещать подобные мероприятия двум молодым привлекательным женщинам отнюдь небезопасно.

Я знаю, что он прав — достаточно вспомнить об инциденте с королевой ботокса и ее ручным павианом, но подрывать доверие Дженни в глазах Итана мне совершенно не хочется. Теперь когда мы перебрались в Нью-Йорк, я планирую видеться с сестрой как можно чаще, и мне бы не хотелось, чтобы Итан нервничал в каждую нашу совместную вылазку.

— Там было много охраны. А еще я встретила Тайлера.

При упоминании имени брата, на лицо Итана падает тень, а тонкая вена на виске вздувается.

— Еще одно доказательство, что таких мероприятий следует избегать. — Он вновь переключает внимание на запонку, чересчур агрессивно втискивая ее в петлю. — Догадываюсь, ты видела его на ринге.

— Да. Он дрался против огромного амбала.

От воспоминаний о хрусте костей и брызжущей крови пальцы на руках начинает неприятно сводить — и медицинское образование нисколько не спасает. За годы врачебной практики я привыкла ликвидировать последствия травм, а не быть их свидетелем.

Глядя, как Итан натягивает на плечи пиджак, не удерживаюсь от того, чтобы удовлетворить свое любопытство:

— Я всегда думала, что люди участвуют в боях из-за денег. Я имею в виду… ведь это травмоопасно, а Тайлер из вполне обеспеченной семьи.

На секунду в голубых глазах вспыхивает раздражение, но оно быстро гаснет. Застегнув пуговицу и поправив галстук, Итан шагает ко мне и целует в щеку.

— Несмотря на возраст, Рика, в чем-то ты еще совсем дитя. Примитивные побоища — максимум, на что способны такие люди, как мой брат. Драться за деньги — выбор, который он сделал. Иногда я рад, что отец мертв и не видит, какой позор этот выродок навлек на нашу семью.

Мы находимся в Нью-Йорке меньше суток, а я уже услышала из его уст больше бранных слов, чем за два года отношений. Откуда же в нем такая нелюбовь?

Спустившись во двор, чтобы проводить Итана на работу, невольно подмечаю, что машины Тайлера во дворе нет. Очевидно, он не приезжал ночевать. Оно и к лучшему: надеюсь, в его отсутствие Итан немного расслабится и вернется в прежнее благодушное состояние.