Волчий уголок - [40]

– Примитивная орехоколка, – подал отец. – Камнем на камне и то лучше их крушить.

– Ага, – голос у Славика был недовольный, – под камень палец часто попадает.

На середине палки был прорезан широкий и довольно глубокий поперечный паз. Палка без излома была согнута в сторону прорези. Получились этакие клещи с захватом изнутри, куда как раз помещался орех. Оставалось сжать концы палки… Что Славик и не преминул сделать.

Инструмент оказался трудно управляемым. Славику еле сил хватило двумя руками сжать его ручки. К тому же пока соберешься надавить, орех успевает выпасть.

Все же по очереди они раздавили по пятку орехов.

– Что это у тебя одни черные и пустые, – удивился отец, когда Славик в очередной раз выкинул скорлупу и не бросил в рот ядрышко. – Смотри, у меня все полные.

– Как ты их узнаешь? – Славик решил, что отец опять что-то не рассказал ему.

– По весу и твердости. Чем мы хуже белки? Разве что в отличие от нее – жадные. Вот посмотри, – он выбрал у Славика орех. – Бледный, плюска ножом отскоблена, пятнышко черное – смело выбрасывай.

– Давай проверим, – отстранил его руку Славик. Понимал, что зря будет трудиться, а все же жаль было самому выбросить возможно лакомый кусочек.

Отец только хмыкнул и передал забракованный орех Славику.

– Жадный сначала теряет время, потом деньги, потом и голову… – Он убедился в своей правоте и замолчал.

После проверки плохого ореха вышла из строя орехоколка. Нетолстая полоска заболони, соединяющая рукоятки клещей, растрескалась и сломалась.

– Быстро сделана – быстро и сломалась, – сделал вывод отец. – Если хорошо подобрать дерево, тщательно выстругать, согнуть в кипятке, потом высушить – послужила бы дольше.

Назад они тащились долго. Славик отставал, сомневался, правильно ли они идут. Похоже, отец тоже был не уверен, но виду не подавал. Он молча посматривал на тусклое за облачной пеленой солнце и компас. Славик пытался сообразить, где солнце было раньше, похожи ли подъемы и спуски, но так и не смог бы уверенно сказать, в какой стороне стоянка.

Отец не удержался-таки. Вырезал три длинных и тонких удилища. Сказал, что такие качественные попадаются настолько редко, что грех их оставлять в лесу. Он хорошо помнил с детства, как нелегко найти подобные. Славику, знакомому с бамбуковыми и телескопическими, непонятны были такие проблемы.

В придачу отец начал поглядывать, где бы нарезать прутьев, подходящих для плетения корзины.

– Надо обязательно сплести, – рассуждал он на ходу, – и орехи положить, и грибы. Чернику будет куда собирать. Вполне подходящее подспорье к нашему столу. Не жить же нам весь век на рыбе и сухарях. Травку для чая будет куда положить. Это же не дело все в карманах таскать.

Из объемистого кармана его штормовки торчал мешочек, туго набитый чабрецом и вереском.

Славик не возражал. Корзина так корзина. Он вообще не представлял, как ее можно сплести, тем более быстро.

Отец остановился и стал внимательно вглядываться в ельник.

– Что там? – шепотом спросил Славик.

– По-моему, варушки.

Славик толком не расслышал. Звери?.. Птицы?.. Через секунду догадался, речь идет о грибах. Отцу, наверное, померещилось. Несколько раз Славик показывал ему жалкие грибочки возле пней, но он браковал их. Поэтому Славик решил: съедобного гриба днем с огнем не найдешь в этом лесу.

Отец пригнулся, двинулся в сторону большой желтоватой кочки в сумраке молодого ельника. Нехотя пошел за ним Славик. То, что он принял за кочку, оказалось пнем, покрытом грибами.

Да, несомненно. Грибы были хороши, иначе отец не опустился бы на колени. Удилища он бросил на землю раньше.

– Смотри, какая красота, – отец улыбался. – Ты что, не помнишь эти грибы? Мы собирали с тобой.

Славик смутно припоминал. Как и говорил дядя Петя, у грибков желтел в центре кружок, а края были водянисто-серого цвета. Они, как кольчугой, покрывали старый пенек.

– Летние опята, отличные грибки, – отец ножом отчикивал шляпки с тонких ножек. Хоть в суп, хоть жарить – ни отваривать, ни вымачивать не надо. Режь аккуратно, маленькие оставляй и старые – на развод.

Славик не торопился, рассматривал грибы, похожие на монетки со светлым центром. Тронешь их легонько – пригнутся, освобожденные, быстро выпрямляются. Они и по толщине были похожи на монетки.

– А которые считать маленькими? – он разглядывал варушку снизу. Серые пластинки лучиками расходились от корешка.

– Вот они – маленькие, – отец коснулся пальцем одного. Среди оставшихся ноже лезли к свету запоздалые грибы-горошины.

Они молча срезали грибочки, стараясь не чиркать по нежным шляпкам. Совсем рядом под елочкой что-то мелькнуло. Славик, не поворачивая головы, повел глазами…

Круглая птичка с оранжевой грудкой блестящим черным глазиком поглядывала на них с прикорневого сучка. Она не усидела долго, перепорхнула на другой сучок, поглядела оттуда. Славик и глазами, и губами стал показывать птичку отцу, боясь пошевелиться и испугать ее. Отец молча кивнул, тоже долго рассматривал. Птичка попрыгала по всем присадам возле них и улетела в ельник.

– Рукой бы достал, – восхищенно сказал Славик.

– На разведку прилетала. Сейчас приведет Потапыча. Он и спросит, кто тут птичку рукой хотел трогать, – пробасил последние слова отец.