Волчий тотем - [8]

Несколько пушистых белых облаков тихо плыли по воздуху. Старик поднял голову, чтобы посмотреть на голубого Тэнгри, глаза его были набожны. Чень Чжэнь подумал, что только на христианских иконах можно увидеть чистый взгляд.

В этом году снег на этом пастбище выпал рано. Нижняя часть стебельков ещё не успела пожелтеть, но уже была покрыта снегом. Спасаясь от снегопадов и голода, антилопы из соседней северной страны вынуждены были пересекать границу, чтобы попасть сюда. Это место казалось благодатным оазисом, оно пленяло ароматом своей зелёной травы, и животные больше не хотели менять пастбище.

Только вожак степных волков и старик Билиг предвидели, что стадо дзеренов будет здесь пастись.

Это стадо нельзя было назвать большим. Находясь в первый год в степи Элунь, Чень Чжэнь время от времени встречал стада, насчитывающие до десяти тысяч голов. По рассказам местных руководителей,в шестидесятые годы, в самые трудные для страны времена, солдаты из нескольких северных военных округов на армейских машинах приезжали в степь и расстреливали целые стада антилоп, чтобы пополнить запас мяса для пайков. В результате дзеренов перегнали за пределы границы. В эти годы военная обстановка на границе[14] была напряжённой, но масштабный отлов и убийство дзеренов всё же остановили. В широкой степи Элунь снова можно было наблюдать пасущихся антилоп. Иногда Чень Чжэню попадались такие огромные стада, что казалось — это песчаная буря, застилающая небо и землю.

Дзерены степи Элунь совершенно не слушались человека без ружья. Однажды Чень Чжэнь ворвался на лошади в самую гущу стада и попытался, воспользовавшись беспорядком, вытащить одну антилопу, чтобы попробовать мяса, но дзерены сразу бросились врассыпную. Чень Чжэнь тогда не знал, что они являются самыми быстрыми из степных копытных животных, даже самые резвые охотничьи собаки и волки не могут их догнать. Чень Чжэнь, стегая лошадь, врывался в стадо ещё несколько раз, но не смог ухватить даже клок шерсти. Антилопы продолжали носиться, как ветер, они бегали вокруг него на расстоянии нескольких десятков метров, затем опять собирались перед ним и потом снова продолжали двигаться. Как только Чень Чжэнь останавливался, антилопы тоже застывали на месте.

Пусть это стадо для хозяйственных руководителей считалось лишь средним по величине, но для нескольких десятков волков, далёких от соображений парт-актива, оно было очень большим. Все говорят, что алчность хищников не знает границ, Чень Чжэню хотелось знать, насколько велик аппетит и жадность волков и какие они охотники.

Волки очень внимательно и терпеливо относились к выпавшему на их долю случаю поохотиться, их движения были лёгкими и неторопливыми. Стоило лишь появиться дзеренам, которые, высоко подняв головы, начинали обозревать окрестности, волки сразу прятались в зарослях и сидели не шелохнувшись. Даже пар от их дыхания и тот становился почти незаметным.

Дзерены продолжали активно щипать траву, два человека тихо ждали. Вдруг старик произнёс:

— Антилопы всё же большие вредители степи, быстро перемещаются, едят много. Ты только посмотри, сколько они уничтожают отличной травы. Этот участок пастбища бригада скотоводов старательно охраняла, но прошло всего лишь несколько дней, и почти половина травы уже исчезла. Если ещё придёт несколько больших стад, её вообще не останется. В этом году снега много, не дай бог разразится стихия. И если этот участок не сохранить, то людям и скоту, случись что, и не выжить. К счастью, есть волки. За короткое время, в этом я уверен, они кого загрызут, кого прогонят, — ни одной антилопы здесь не останется.

Чень Чжэнь недоуменно посмотрел на старика:

— Неужели вы не будете убивать волков?

— Буду, но много убивать нельзя. Если волков истребить, то степь не сможет нормально жить. А если степь погибнет, то разве люди и скот смогут в ней жить? Вам, китайцам, никогда не понять этого, — ответил старик.

— Почему же? Я уже сейчас немного начинаю понимать.

Чень Чжэнь внутренне чувствовал непонятное волнение, он как будто смутно видел призрак волчьего тотема. За два года до того, как покинуть Пекин, он собрал и прочитал много книг о степи и степных народах. Он уже тогда знал, что они поклоняются тотему волка, но только сейчас как будто начал понимать, почему волка, которого больше всего ненавидят китайцы и другие народы, ведущие оседлый образ жизни, кочевники считают родовым животным и тотемом рода.

— Вы, пекинские студенты, уже больше года живёте в плохо утеплённой монгольской юрте. В этот раз мы раздобудем побольше антилоп, отвезём их на закупочный пункт, там обменяем на кошму, вам четверым будет немного теплее зимой, — с мягкой улыбкой произнёс старик.

— Это хорошо, а то в нашей юрте стены действительно очень тонкие, даже чернила в чернильнице замерзают так, что она трескается, — пробормотал Чень Чжэнь.

— Посмотри, вот эти волки сейчас преподнесут нам подарок, — засмеялся старик.

В степи Элунь замороженное мясо и шкуру с большой антилопы можно было продать за двадцать юаней, это составляло почти половину зарплаты пастуха. Шкура дзеренов являлась сырьём, из которого делали высококачественные кожаные подкладки. По рассказам приёмщиков на закупочных пунктах, одежду лётчикам шили именно из кожи дзеренов. Но китайским лётчикам ничего не доставалось. Ежегодно кожа дзеренов из степей Внутренней Монголии целиком шла на экспорт — в СССР, Восточную Европу — в обмен на стальной прокат, автомобили и оружие; мясо дзеренов, которое всегда считалось высококачественным сырьём для мясных консервов, тоже полностью отправлялось за границу. Впоследствии излишки стали оставлять в стране. Однако на продуктовых прилавках хошунов