Волчий тотем - [180]

Чень Чжэнь глубоко ушёл в сомнения и тревожные мысли относительно своего поступка. Надо было бы почитать книги на эту тему, но он всё время колебался и задумывался, он почувствовал, что его собственная душа как будто прониклась теми же, что и у волчонка, симптомами болезни. Он постепенно, шаг за шагом, отдалялся от волчонка, он не знал, что ещё мог сделать для него.

Характер в конце концов определил судьбу волчонка.

Чень Чжэнь считал, что в эту холодную зиму он окончательно потерял волчонка, и это было неизбежное распоряжение Тэнгри, наказание Тэнгри, и оно будет всегда лежать на его совести.

Обида волчонка вдруг усилилась, в бескрайней степи не было ни звука, волки ушли, а кроме волков, зимой в степи скотоводов не тревожил никто, и лая собак, соответственно, тоже не было слышно. Стояла безветренная, безлунная, беззвёздная ночь. Нигде не было ни единого признака жизни.

Во второй половине ночи Чень Чжэнь вдруг был разбужен яростным звоном цепи. Чень Чжэнь проснулся и прислушался. Издалека, где-то со стороны границы, доносился очень слабый, иногда прерывающийся волчий вой, словно звук духового музыкального инструмента, трескучий и горестный. Возможно, эти изгнанные со своей территории волки, попав на территорию других, более жёстких стай, подвергаются их ударам, и оставшиеся в живых белый вожак и несколько раненых волков вернулись с юга границы в безлюдный район. Однако они не могут прийти на родную землю, ещё не высохшую от крови их братьев. Вожак беспокойно выл, как будто созывал остатки своих рассеянных войск, готовясь ещё раз предпринять штурм, вступить в последний смертный бой.

Чень Чжэнь уже больше месяца не слышал в степи Элунь волчьего воя. Этот отдалённый слабый вой принёс ему сообщение, наполнившее его волнением. Он подумал, что старик Билиг, наверное, сейчас плачет, — этот слишком уж жестокий вой, по сравнению с полным безмолвием, заставил людей потерять последнюю надежду. Самые лихие, свирепые и мудрые волки степи Элунь очень быстро оказались истреблены специально нанятыми меткими стрелками. После того как степь покрылась снегом, джипы уже не ездили, но те стрелки пересели на быстрых лошадей и продолжали свою охоту. И волки, похоже, не имели уже силы снова пойти и кровью пробить себе дорогу, чтобы обосноваться на новой территории.

То, о чём что больше всего беспокоился Чень Чжэнь, наконец случилось. Давно подзабытый волчий вой вдруг возбудил у волчонка надежду, порыв, сопротивление и желание бороться. Он сразу стал нервным и бешеным, превратился в заряженный и готовый вырваться патрон, в волнении хотел послать ответный вой. Однако его глотка была изранена, он уже не мог передать сообщение своим собратьям, он занервничал и, не обращая внимания ни на цепь ни на столб, стал бешено прыгать, не думая, что может сломать себе шею, он хотел порвать цепь, вырваться из ограничивавшего его круга со столбом в центре. Чень Чжэнь своим телом ощутил яростные удары, сотрясавшие замёрзшую землю. Прыжок, ещё прыжок; чем больше волчонок прыгал, тем больше свирепел.

Чень Чжэнь от испуга вскочил, быстро оделся и выбежал из юрты, включив фонарик. На снегу повсюду были следы крови, у волчонка изо рта пузырилась кровь, от многократных прыжков цепь затянула его, как удавка, на груди замёрзли кровяные подтёки. Снег был в багровых пятнах, в воздухе стоял запах крови, поднимался дух смерти.

Чень Чжэнь, не обращая внимания ни на что, побежал и хотел обнять волчонка, но только он протянул руки, как волчонок укусил его — и из дублёнки был вырван кусок кожи. Ян Кэ тоже выскочил как сумасшедший, но они вдвоём не могли приблизиться к волчонку, он, задыхаясь, совсем взбесился и был похож на дьявола с налитыми кровью глазами или просто на жестоко убивающего себя бешеного волка. Тогда они взяли толстую и крепкую кошму и накрыли волчонка, пытаясь остановить его, сильно прижали его к земле. Волчонок в бешенстве грыз землю, кошму, всё, что мог достать, и всё время дёргал головой, затягивая цепь. Чень Чжэнь почувствовал, что сам скоро сойдёт с ума, но он продолжал терпеливо ласково звать волчонка: «Волчонок, Волчонок…». Неизвестно, сколько прошло времени, волчонок наконец обессилел и потихоньку обмяк. Друзья словно пережили битву с диким волком, рухнули на землю и стали вдыхать свежий воздух.

Небо уже стало светлее, они открыли кошму и посмотрели на результат бешеного сопротивления и жажды свободы: больные зубы полностью выпали, и из дёсен кровь лилась не прекращаясь. Из горла тоже шла кровь, ещё сильнее, чем тогда при переезде, видимо, открылась старая рана, но к ней прибавилась новая. Казалось, что крови вокруг так много, даже больше, чем тогда, когда волки уничтожили табун лошадей, кровь везде превратилась в лёд. Ноги у Чень Чжэня от ужаса обмякли, голос дрожал. Заикаясь, он пробормотал:

— Конец, в этот раз, видимо, конец…

— По-моему, половина крови волчонка на земле, а если дальше так пойдёт, то она вся выльется… — ответил Ян Кэ.

Друзья не знали, как остановить волчонку кровь. Чень Чжэнь вскочил на лошадь и поскакал к Билигу. Старик, увидев окровавленного Чень Чжэня, подпрыгнул от испуга, потом они быстро поскакали обратно. Старик сказал Чень Чжэню, чтобы тот достал кровоостанавливающее лекарство. Когда Чень Чжэнь нашёл лекарство, старик вошёл в юрту, отрезал от висевшей туши барана кусок лёгкого, размягчил его в горячей воде, отпилил от него все жёсткие части и разделил кусок пополам. Потом он вкрапил лекарство в куски лёгкого и отдал Чень Чжэню, чтобы тот дал волчонку. Волчонок с трудом проглотил кусок. Когда кусок прошёл через горло, вместе с ним хлынула кровь, и он чуть не подавился. Лекарство немного остановило кровотечение.