Волчий договор - [8]

— Я думаю, ты права, — сказал он. — Мы просто должны быть осторожными.

— По крайней мере, ты вовремя спас Эдона, — сказала Тала. Самый старший смог протянуть до восемнадцати дней, не превратившись, а волк, которому удалось протянуть так долго не превращаясь в цербера становится свободным навсегда. Они планировали вечеринку — сюрприз для него в эту ночь, что было для него неожиданностью. Лоусон скопил немного денег, чтобы купить небольшого поросёнка у местного мясника, Рейф и Малкольм установили самодельную решётку для гриля, сделанную из бочки и оконной решётки.

— Мы должны вернуться домой и начать обед, — сказал Лоусон.

Он провёл этот вечер, готовя пищу и радуясь, что гриль не требует электрического питания. Эдон, казалось, оценил жест и задул свечи на торте с улыбкой. После съеденного куска торта, Малкольм вдруг заявил, что у него появилась боль в животе.

— Не нравится глазурь? — Пошутила Тала. Малколм покачал головой.

Он был худой и бледный, костлявые ребра виднелись через его тонкую футболку, и, когда он наклонился, лопатки торчала из его спины, словно небольшие крылья. Лоусон надеялся, что он станет сильнее, и подкладывал ему добавку, но, кажется, ничего не помогало.

— Должно быть это из — за поросёнка: возможно, я снял с огня его слишком рано, может быть, он ещё слишком сырой, — сказал Лоусон, виня себя за боли в животе у Малкольма.

Тала помогла Малкольму лечь на кушетку и поставила миску рядом с его головой, как раз когда Малкольма стошнило тем, что он съел за обедом.

— Нам нужно ведро! Немедленно! — Прокричала она, и все быстро кинулись помогать.

Лоусон нёс пластиковое ведро в гостиную, когда услышал стук в дверь. Странно — никто не приходил к ним за всё то время, что они здесь жили.

Ещё стук. В этот раз сильнее, более настойчивее.

— Кто там? — Спросил Эдон, подходя к нему.

У него был страдальческий и встревоженный вид, и Лоусон знал, это потому, что у них не было соседей, и никто не знал, что они жили там. Никто не должен был знать об этом доме.

И теперь кто — то пришёл. Но кто? Он чувствовал, как в его груди растёт тревога, напряжение, темнота. Лоусон мог чувствовать, что конец близок, но он не хотел осознавать это, не хотел думать о том, что это значит. Это ничто, просто незнакомец за дверью, никто, это ничего не значит, говорил он сам себе.

— Возможно, просто почтальон или кто — то в этом роде, я с этим разберусь. Иди, посмотри, как там Мак, — сказал Лоусон. Он взял на себя роль альфа — самца здесь, привык отдавать распоряжения, даже своему старшему брату. Эдон сделал, как ему сказали.

Разумом Лоусона завладел страх, но он просто нервничал, говорил он себе. Он отодвинул металлический затвор, который закрывал глазок. Было темно, почти непроглядная темень, и он не смог ничего увидеть. Он вытер стекло краем рубашки, и, когда посмотрел через него вновь, он увидел, что темнота объединилась в высокую, худую форму.

Девушка. Она стояла, соблазнительно изогнув тело, словно змея, её рука лежала на бедре, как у фотомодели. Её густые тёмные волосы жили своей собственной жизнью, развиваясь, как атласные ленты вокруг её лица.

Словно Медуза, у неё была холодная и опасная красота, красота кобры или львицы. Она одета для битвы, её доспехи блестят в сумерках. Лоусон стоял неподвижно у двери, не в силах отвести взгляд. Его сердце упало в живот; он не мог дышать.

Нет. Нет. Не сейчас. Нет.

— Лоусон! — Голос Талы выдернул его из оцепенения. — Что случилось? Кто там?

Когда он не ответил, она оттолкнула его в сторону, чтобы посмотреть в глазок.

— О нет, — прошептала она. — Лоусон! — прокричала она. — СДЕЛАЙ ЧТО — НИБУДЬ!

Её голос встряхнул его и заставил действовать.

— ОНИ ЗДЕСЬ! — Закричал Лоусон. Теперь он мог чувствовать запах собак. Они атакуют их в секунду, со всех сторон, ныряя в тень и прячась на деревьях, пробираясь к дому, принося с собой огонь и пепел.

— Убедись, что Эдон не видит! — сказал он, схватив Талу за руку.

Лоусон начал баррикадировать дверь, бросая всё, что мог найти — стулья, кухонный стол.

— Соберите всё, что нужно! Мы не вернёмся! — Тала кивнула и побежала собирать ценности их стаи.

— РЕЙФ! — Крикнул он. — Все в середину, приготовьтесь к прыжку!

— Понял! — Прокричал его брат, толкая Малкольма в гостиную.

Церберы! Здесь!

Сейчас!

Он был так напуган, что не мог думать. Он должен был сконцентрироваться, если он собирался вытащить их всех оттуда, если они собирались выжить.

— Это их задержит, — сказал Лоусон Малкольму, который дрожал. — Они не могут попасть в дом.

Молча, Тала показала на окна, её глаза расширились от страха и отчаяния.

Он повернулся посмотреть. Снаружи, по периметру был огонь. Если собаки не смогли войти в дом, они сожгут его дотла.

Глава пятая

Кольцо пламени было всё ещё достаточно далеко, поэтому Лоусон мог видеть заснеженную траву между огнём и домом. Но это продлиться недолго, прежде чем огонь разгорится и начнёт приближаться к дому. Все его планы, все его ночи без сна впустую. Первый дом, который у них когда — либо был, вот — вот уничтожат. Его самый большой страх атакует их, и он ненавидит себя за мысли о том, что они в безопасности даже на секунду. Он сильно ударил кулаком по стене.