Волчица и Пряности - [35]

   Но если так, то ему разумнее пойти сразу в гильдии лесорубов и мясников, чтобы противодействовать новичкам. Может, глава хотел воспользоваться приездом новых людей на праздник. Во всяком случае, это дело было связано с немалыми деньгами. А неосторожность Лоуренса Ньохира может расхлёбывать потом десятилетиями.

   - Но я должен обсудить это с другими жителями деревни.

   - Хм-м? Полагаю, должен, но, господин Лоуренс, я прошу тебя.

   Трудно сказать, возбуждение или эль сделали его щёки красными. Когда Лоуренс проявил нерешительность, глава вдруг сделал вид, будто что-то понял.

   - Господин Лоуренс, не говори мне, что вы?..

   Лоуренс запаниковал, подумав, что глава мог неверно истолковать его колебание и решить, что Ньоххира уже отказалась от менял и обратилась к гильдиям лесорубов и мясников.

   - Нет, я впервые об этом слышу. Я прошу тебя поверить.

   - О, ясно, ну, я полагаю, что... Я тоже был бы обеспокоен, услышав вдруг всё это сразу, но мы не можем проиграть этим типам.

   Это была борьба за их место в этом переполненном городе. Тем более, что сейчас дела шли в гору, и места в совете приобрели значимость тронов. Но было бы невыносимо стать пешкой в игре. Лоуренс глубоко вздохнул.

   - Или как? Господин Лоуренс, ты дал клятву Церкви отказа от насилия? - совершенно неожиданно спросил глава, и Лоуренс почувствовал, что, если отнесётся к разговору слишком легко, его обведут вокруг пальца.

   Но это слишком неразумно.

   - Чего? На... насилия?

   Пусть кто-то другой, просил про себя Лоуренс, желая куда-то исчезнуть. В мире торговли он не знал таких случаев, и сейчас почувствовал, что его спина вспотела.

   Убийство.

   Не так давно в этих местах шла война, длившаяся несколько десятилетий. Убить или быть убитым стало нормой. Лоуренс нервно глотнул, а глава продолжил, глядя в стол.

   - Вера драгоценна. Я не могу это отрицать. Но, если мы хотим себе выбрать жизнь, мы не можем избежать потери жизни других. Могу я попросить тебя отойти от твоих убеждений только один раз?

   Его взгляд медленно вернулся к Лоуренсу.

   - Ты ведь думаешь о себе и, похоже, не робкого десятка.

   Если бы горожанин совершил это, его бы легко раскрыли. Но если кто-то с гор - он может просто совершить и исчезнуть в горах, так, вероятно, думал глава. А земляные работы на источнике вполне могли сопровождаться несчастными случаями. Как уже сказала - ещё не всерьёз - Хоро, можно пойти туда, где копают новички, и похоронить их в грязи. И глава купален в Ньоххире сказал то же самое: если бы они могли вернуться в прежние времена, они бы перешли гору с оружием в руках...

   Окружённый пахнущим серой паром, Лоуренс, возможно, потерял ощущение мира. А мир был местом жестоким и бессердечным. Он вспомнил, что чистая совесть - большая роскошь.

   - Но я...

   - Знаю, знаю. Это немного отличается от той ежегодной помощи, о которой моя гильдия и деревня Ньоххира договаривались.

   Это не просто "немного", хотелось закричать Лоуренсу.

   - Члены нашей гильдии менял, как я уверен, ты знаешь, это те, кто на работе сидит. Помимо менял, в неё входят все ремесленники, что занимаются металлом, изготавливают столбы и заборы. И они немного... старые, чтобы участвовать в игре.

   А перед этим глава воскликнул, насколько он счастлив, что деревня послала в этот раз кого-то молодого, теперь эти слова приобретали новый, тёмный смысл. Он назвал это "игрой", наверное, это значит, что такое происходит нередко.

   - Но не беспокойся. Мы привыкли к подобным ситуациям. Господин Лоуренс, я хочу, чтобы ты вступил в нашу игру и поймал их.

   Поймать, убить и похоронить. Цели определены.

   Президент отпил эля и продолжил:

   - Я понимаю, твоя задача сложна. Но... чтобы победить их, ты наш единственный выбор. И я слышал, что ты был странствующим торговцем. Я уверен, тебе пришлось с этим сталкиваться не раз и не два?

   Лоуренс, конечно же, слышал о таких торговцах. Всякое случалось во время войн. Солдаты грабили города и расправлялись с теми, кто пытался защитить свои деньги, золото и драгоценности. Он видел и слышал о таком не раз, когда был странствующим торговцем. Рассказы о людях, предлагавших путешествовать вместе по опасным дорогам и оказывавшихся пособниками бандитов.

   Но Лоуренс считал себя другим. Пусть он не мог с гордостью сказать, что был безупречно честным торговцем, он всё же никогда не пересекал границ, которые святой покровитель торговли не прощал. И потом, он теперь отец. Он не сможет обнять свою любимую дочь, если его руки будут в крови. Он не может. Он не станет.

   Знали ли об этом владельцы купален в Ньоххире? О том, что руки менял, с которыми они поддерживали длительные отношения, покрыты кровью?

   Но в противном случае... Осознав, он ощутил, как холод пробежал спине. Неужели именно для этого после десяти с лишним лет его начали считать членом деревни? Легко удержать грязную работу в тайне, если исполнитель прирос к месту и не может его покинуть. Если так, легко представить, что произойдёт в случае отказа.

   Глаза Лоуренса потемнели. Такие вещи случались.

   - Господин Лоуренс? - окликнул глава, и Лоуренс вернулся к реальности. Но не мог найти слов. Он с ужасом посмотрел на Хоро рядом с ним.