Волчьи люди - [8]

— А поесть? — вопрос не был праздным, если ноги у меня практически не болели, то желудок настойчиво требовал супа много и срочно!

— Точно! — вклинилась знакомая волчья мысль голов в голову.

— Ты где? — мой вопрос даже не был произнесен вслух, но бабка почувствовала, что я отвлекся от разговора с ней на что- то другое. Опыт — он везде — опыт.

— Да тут недалеко от двери с Машей тебя ждем, когда угощать пустишь, суп- то пахнет точь в точь, как ты вспоминал. Давай открывай нору свою. — нетерпеливость и явное желание поесть супу забивали все другие эмоции в мыслях волка, ему было так охота съесть супу, что реку он точно просто переплывать бы не стал, а прибежал по поверхности, если на другой берег котелок поставить, и вышибить дверь его удерживало явно только не желание поднимать шум, а может и что то еще.

— Я не один! мои мысли метались под пристальным взглядом бабки все сильней.

— Знаю, старая там тоже с тобой, но она не опасна и слаба, так что открывай дверь, а то сломаю и голодным оставлю и тебя и бабку, — в мыслях Волка явно было опять полное наплевательство на всех, кто слабее и не ядовитый.

— Подожди, ей скажу, чтоб не волновалась, ты на вид-то не жених долгожданный, а рожа бандитская, напугается и помрет, а кто отвечать будет? — попытки спасти от разгрома избу приносили двоякие плоды, чем покладистее становился Волк, тем серьезнее становилось выражение лица Бабки.

— А ну, говори, о чем ты так усердно думаешь, что с лица аж поменялся так внезапно! — в голосе Бабки звучал металл, как от тех молотов, что кузнец наковальню прикладывал, а мне быть наковальней для Бабули, хоть и родной и любимой, ну никак не хотелось.

— Да так, Бабуля, у тебя как со здоровьем? — мой вопрос был продиктован обстоятельствами..

— Да отлично, еще правнуков на руках смогу носить! — ответ несколько обескураживающий для парня, что и девку себе не приглядел, но обнадеживающий, если посмотреть — правнуки не правнуки, а вот с новой родней ей знакомиться придется, по любому, ну поехали…

Я встал, подошел к двери и отпер засов, и толкнул дверь, впуская в избу темноту ночи и ее прохладу.

— Ты что удумал! — голос Бабки слегка дрожал, но выглядела она бодро и явно не испуганно — ее сложно удивить и мне, видимо, это удалось.

— Только не торопись, не убежит твой суп, — мысль, кинутая в темноту, и мой бодрый голос, обращенный к бабушке.

— Бабуль, тут вот теперь у меня родственник появился, сказал, что я его стая, ты уж громко не кричи ладно? — я старался выглядеть спокойно, когда шел от двери к столу чувствуя, как там, в темноте, отряхивается Волк. А он, оказывается, тоже волнуется, забавно — не опасная и слабая бабуля чем-то беспокоит и вызывает робость у столь тихой смерти, как Волк в ночи…забавно.

— Ты, Бабуль волков близко видела? — я начал находить некоторое удовольствие в обоюдном любопытстве, Волка к бабкиному супу, бабки ко мне и меня к поступкам волка.

Бабка пристально всматривалась в открытую дверь, поглядывая на меня, и, видя, что я абсолютно спокойно, начинаю распаковывать котелок с супом, ее любопытство пересилило настороженность. И она начала явно успокаиваться.

— И что? — ее вопрос был несвоевременным, так как на освещенный порог легла тень Волка.

— Смотри и не бойся, он просто пришел супу твоего отведать, ты на весь лес теперь самый знатный кулинар, — нотки смеха и расслабленность моей фразы не позволила Бабке заорать, хотя рот у нее точно успел открыться, но она не умела истерить попусту, да и как видно мое мнение для нее значило не мало. В общем, обошлось без крика. И шума, что меня очень устраивало и давало весьма весомый шанс все же поесть еще сегодня, а не завтра.

Возможно, ее заинтриговала моя котомка, принесенная в зубах волком, не знаю, но ее взгляд мне пообещал допрос с пристрастием и розгами, если поймает меня на вранье, но Волка и меня абсолютно не волновали любые муки, кроме разрастающегося чувства голода, я спешно достал три тарелки и щедро разлит по ним суп, получилось, что Бабка по-житейски подстраховалась и варила суп не на пятерых, а на семерых, в котелке осталось больше половины. И я составил его на пол перед Волком не далеко от стола — под ватником оказался и свежий каравай, от которого я с удовольствием отломил добрый кусок, и мой мир сократился до ароматов свежего хлеба, наваристого супа, и их вкуса, на ближайшие полчаса точно, вырвала меня из мира счастья и гармонии опять мысль волка:

— Хлеба тоже дай! Жмот! — Но я был не в состоянии отвлечься и выпустить из рук ложку, пришлось, проглотив быстрее ложку супа, попросить Бабку:

— Волку большую часть хлеба дай, пожалуйста- я занят, — и улыбнулся, пока руки не успели, при полном потворстве моего тела, засунуть мне очередную порцию супа в рот, отправляя мой мозг в страну счастья и покоя..

Бабуля не сплоховала, чисто по-женски рассудив, что мужик он и на четырех лапах мужик и кормить, что меня, что гостя лохматого один котел варила, абсолютно спокойно положила на половицы добрый ломоть краюхи хлебной. Волк смущенно махнул хвостом, что получилось очень мило и любая девушке, ну из тех, кто о волках не слышал, и не видел, как они нападают, с удовольствием и такую лапочку обняла бы, ну это если лапочка не будет так нагло сверкать клыками подслушивая мои рассуждения, когда я уже отодвинул первую тарелку, и сытость позволила мозгу лениво и довольно оценить то что я вижу. А картинка была знатная, зверюга здоровенная посередь комнаты, хрупкая старушка, строили друг другу глазки. посматривая друг на друга в процессе общей трапезы, причем Волчара, был явно доволен уделенным ему вниманием. Ночью ругаться, да на сытый желудок, дело неинтересное и скучное, а Бабуля успокоенная поведением Волка явно готовила мне список вопросов пока я доедал супец.