На полпути волк Амэ повернулся и в несколько прыжков покорил стену. Он миновал огромное дерево и заскочил на водопад. Не успела Хана и глазом моргнуть, как сын скрылся из виду.
— Амэ! — вновь воскликнула она.
Хана тянулась изо всех сил… Но рукой не дотянешься до вершины, уходящей под облака. И всё же она упрямо тянулась.
— Амэ!..
Напряжённые пальцы царапали воздух.
А затем силы покинули её, и она уронила голову. Сердце пронзила острая боль утраты.
Амэ всё-таки сбежал туда, куда ей не добраться. Наверное, он уже никогда не обратиться человеком. Наверное, она уже не сможет ничего ради него сделать. Ничего.
— Амэ… Амэ… — причитала она сквозь рыдания.
Стена лишь безмолвно взирала на неё. И вдруг на её вершине…
Показался волк.
Он царственно встал у основания водопада и завыл, обращаясь к небесам.
У-у-у-у-у-у-у-у-у-у!!!
— А!
Хана резко вскинула голову.
И в то же самое мгновение за восточными горами забрезжило солнце, разбуженное волком.
У-у-у-у-у-у-у-у-у-у!!!
Лучи коснулись воющего Амэ. Его шерсть ослепительно заблестела.
— …
Хана смотрела, зачарованная волшебной картиной, забыв обо всём на свете. Боль утраты быстро отступала. На её место пришла неведомая сила.
У-у-у-у-у-у-у-у-у-у!!!
Слёзы потекли из глаз. Одно за другим пронеслись в голове воспоминания о сыне с самого первого дня его жизни.
Шум весеннего дождя.
Плач в ночи возле храма.
Поникшая голова и капающие на траву слёзы.
То, как она отогрела холодное тело рядом с горным ручьём в первый снежный день…
Каждое воспоминание незабываемое и бесконечно дорогое.
Сколько же радости принёс ей сын!
Хана не сдержалась и тихо прошептала:
— Будь счастлив!..
А затем широко улыбнулась.
— И живи полной жизнью!
Утренние лучи принесли свет всему миру. Эхо постепенно стихало.
Волк медленно опустил взгляд на Хану. Подул ветер.
Хана уверенно улыбалась.
Прекрасный, сильный, взрослый волк. А глаза — глаза Амэ ничуть не изменились. Шерсть блестела золотом и покачивалась на ветру.
Хана вновь прошептала, продолжая улыбаться ему:
— Будь счастлив!..
Волк посмотрел на Хану, словно услышав её, затем отвернулся, перепрыгнул речку и скрылся за крутым обрывом.
Хана осталась одна посреди безлюдной парковки. В луже на асфальте отражалось небо.
Она ещё долго смотрела волку вслед. Её подумалось, что это утро она не забудет никогда.
Мокрые листья бука.
Мокрая паутина.
Мокрое небо.
Всё искрилось в лучах солнца.
«Весь мир словно переродился за ночь», — подумала Хана.
Шли месяцы, наступило очередное лето. В синем небе уверенно росла тёмная башня грозовых туч.
Всё в доме Ханы жило летом. Во дворе распустились пёстрые цветы. Пустовала прихожая с открытой настежь дверью. Пустовала гостиная. Пустовала кухня. Магниты прижимали к двери холодильника письма и фотографии. С фотографий ослепительно улыбалась Юки и её новые друзья в форме средней школы.
Юки уехала из дома и поселилась в школьном общежитии. Хана ей сама посоветовала.
— Ты будешь грустить? — спросила Юки.
— Не буду, — ответила Хана. — Пусть мы и будем жить порознь, но я навсегда останусь твоей мамой.
Она вспоминала последние двенадцать лет, которые теперь казались мигом, и думала, что они были похожи на сказку.
Хана довольно улыбалась и словно опять смотрела на ту вершину горы где-то на горизонте…
А Юки радовалась, видя улыбку матери.
Хана и по сей день мирно живёт в том доме рядом с горами. В учебной комнате до сих пор стоит нетронутая парта Юки. А рядом — нетронутая парта Амэ. На них всё ещё лежат те самые игрушки.
Иногда Хана вслушивается в шум ветра, спускающегося с далёких гор, и слышит в нём отзвуки волчьего воя. И ей кажется, что этого достаточно.
Стояла прекрасная летняя погода, такая же, как в день их первой встречи. Тогда она и не задумывалась над тем, что влюбилась в оборотня, а сейчас изумлялась сама себе.
Хана ела те самые якитори. Одну шпажку она положила рядом с его фотографией.
