Волчье время - [6]

Олварг.

На ловца и зверь бежит?.. И если да — то кто из них двоих ловец? Когда «дан-Энрикс» в первый раз услышал разговоры о Безликих и, запретив себе думать о Лейде Гефэйр, поспешил в мятежную провинцию, он чувствовал себя охотником, выслеживающим матерого зверя. Но при одной мысли об Олварге в душе шевельнулся давно забытый ужас, и «дан-Энрикс» ощутил, что место прежнего азарта занимает страх.

Он встряхнул головой, чтобы прогнать воспоминания о том, что видел много лет назад в Галарре, и нарочито небрежно уточнил:

— И что же этот маг?..

— Он обещал Сервелльду Дарнторну свою поддержку. А в ответ будто бы получил у него разрешение проделывать какие-то магические опыты на пленных из Кир-Кайдэ.

— Ясно, — глухо сказал Крикс, и как бы невзначай провел по лицу рукой, стирая выступившую на лбу испарину. В этот момент дверь хлопнула, и в помещение вошел еще один человек — высокий, плотно сбитый, в черном шерстяном плаще с застежкой в виде крысы. По этому знаку, а еще больше — по тому, как внезапно напрягся Гилберт, Крикс понял, что перед ним тот самый Лео Ольджи, с которым Тойн советовал ни при каких обстоятельствах не связываться. Криксу он слегка напомнил Валиора — такое же кирпично-красное лицо, глаза чуть-чуть навыкате и всклоченная борода, только не темная, а русая.

— Кто это? — спросил Ольджви у вербовщика, бесцеремонно указав на Рикса пальцем.

— Новый рекрут, — быстро сказал Тойн, пытаясь незаметно показать южанину, чтобы он встал. Крикс заметил жестикуляцию сотрапезника, но остался сидеть. Помня о том, что Тойн рассказывал о нраве Лео, Крикс готовился к тому, что Ольджи это может не понравиться, но тот не слишком интересовался Криксом, продолжая обращаться только к Гилберту.

— Лориан Эккерт здесь?

— Нет, Лео.

— Хм. А чей же тогда конь у коновязи?

— Конь?.. — растерялся Гилберт.

— Ну да, Хегг бы меня подрал! Роскошный вороной тарниец. Ты вообще сегодня выходил на улицу? Или торчишь тут с самого утра?..

— Конь мой, — вмешался Рикс.

Тойн покосился на южанина и сокрушенно покачал темноволосой головой.

А Лео наконец-то удостоил его взгляда.

— Твой, говоришь?

— Ну да.

Судя по лицу Лео, Ольджи напряженно размышлял.

— Как тебя звать? — спросил он наконец, внимательно разглядывая Рикса. Превосходный конь и крестовина дорогого меча говорили о своем хозяине одно, а его простая, хотя и добротная одежда, и желание вступить в разведку, слывшую в имперском войске настоящей выгребной ямой — нечто прямо противоположное. Крикс понял, что начальник Серой сотни хочет выяснить, с кем он имеет дело, чтобы не нажить себе ненужных неприятностей.

— Меченый, — сказал «дан-Энрикс», с трудом вспомнив прозвище, придуманное ему Тойном — слишком уж серьезный разговор произошел после того, как Гилберт внес его в свой список.

— А человеческое имя у тебя имеется? — осведомился Ольджи раздраженно.

— Меня обычно называли Безымянным. Я бастард.

Лео презрительно выпятил губу.

— Сынок какого-нибудь межевого рыцаря, наверное?

Тойн поймал взгляд «дан-Энрикса» и изобразил утвердительный кивок. Но Крикс не пожелал принять подсказку и ответил даже с некоторым вызовом:

— Нет, я простолюдин.

— Что ты мне голову морочишь! — нахмурился Лео. — Если ты простолюдин — откуда у тебя подобный конь?

«Дан-Энрикс» коротко пересказал историю про рыцаря, убитого под Шельдой. Он почти не сомневался в том, как Ольджи отзовется на его рассказ — и не ошибся.

— Да, тебе повезло, — медленно сказал Лео, выслушав его рассказ. — По мне, так даже слишком повезло. Подобному коню нужен более опытный хозяин.

— Тогда забери его себе, — мирно сказал «дан-Энрикс».

Насупленное лицо Ольджи при этих словах разгладилось. Гилберт тоже повеселел, решив, что энониец наконец-то оценил его советы по достоинству. Крикс неожиданно засомневался — так ли хороша задуманная им шутка. Правда, он уже успел составить себе определенное — и крайне неблагоприятное — мнение об Ольджи. Лео явно был паршивым командиром и любителем тиранить всех, кто не способен был ему ответить, и Крикс прекрасно понимал, что выяснять с ним отношения придется все равно — если и не сегодня, то в ближайшие несколько дней уж точно. Но даже такой человек заслуживал предупреждения.

— Конь очень своенравный, — нехотя заметил Рикс. — Вполне возможно, что он заупрямится и не позволит на себя сесть.

— Это тебе он мог не дать на себя сесть, — самодовольно ухмыльнулся Лео — А я встречал и не таких строптивых лошадей… Не сомневайся, я заставлю его слушаться.

Ольджи покосился на входную дверь. Ему явно не терпелось ощутить себя полновластным хозяином тарнийца, стоимость которого исчислялась в десятках лун.

— Пойду посмотрю на вороного в деле, — сказал он. — А ты, Гилберт, выдай Меченому половину месячного жалованья. Он неглупый парень… думаю, мы с ним поладим.

Это вряд ли, — вздохнул энониец про себя, и стал ждать развязки, почти не прислушиваясь к трескотне Гилберта Тойна, хвалившего собеседника за неожиданное здравомыслие.

Прошло не больше десяти минут, когда дверь хлопнула опять.

— Эй ты, бастард! Ты меня обманул! — прорычал Лео.

Энониец поднял голову и скользнул взглядом по перепачканной одежде Ольджи и его разодранной щеке.