Вокзал - [5]

Лукина Сорока послушался, возражать ему и не попытался.

- Давай будем знакомиться, - мягко предложил Гвоздев. - Тебя Виктором зовут?

- Ты же все знаешь, - рубанул тот, - чего спрашиваешь зря!

Какая-то струна в душе Александра Михайловича дрогнула и натянулась от такого грубого выпада, но он подавил неприятное чувство, помня, что перед ним больной человек.

- Не надо так, Виктор, - мягче прежнего сказал он. - Сам понимаешь: мне протокол писать надо. Дело это важное.

- Важное? - В глазах Виктора на мгновение вспыхнули огоньки, но тут же погасли. - Важное? А… Надоели вы все. И ты тоже, - равнодушно проговорил он и отвернулся.

Лукин привез паспорт Виктора и некоторые другие документы. В них были все необходимые сведения об этом парне, но надо было как-то вступить с ним в контакт, пробудить интерес. «Может быть, его сдерживает присутствие Лукина», - подумал Александр Михайлович.

Улучив момент, он выразительно посмотрел на инспектора и показал глазами на дверь. Лукин понял и распрощался, сославшись на неотложные дела.

Гвоздев еще раз просмотрел документы Сороки. Отклонения в психике подтверждались. Спросил без всякой подготовки:

- А курить-то ты как, куришь?

- Врачи не велят, а я курю, - ответил Виктор, - потому что я дурак. Мне курить вредно, а я все равно курю.

- Хочешь сигарету?

- Давай.

Еще помолчали. Хотя время уже перевалило за восемь, Александр Михайлович не торопился.

- Это ты зря, что ты дурак, - посчитав, что пауза достаточно выдержана, мирно, по-дружески проговорил он, - что больной - это верно, но не дурак ты вовсе - кто это тебе внушил?

Сорока курил с жадностью, делая глубокие затяжки.

- А ты хороший мужик, - сказал он, докурив. Поплевал на окурок, бросил на пол и примял каблуком. - Другие мне только и говорят: дурак, дурак. А ты понимаешь, что я больной. У меня мать, знаешь, какая красивая была? А отец, гад, пил. Тебе это не интересно. Тетка старая, меня любит, теперь плачет без меня.

- Ну вот и надо побыстрее составить протокол, - сменил тактику Александр Михайлович.

- А-a!.. - протянул Виктор. - Это другое дело. Так и скажи, что не можешь без меня. Я знаю: не составишь протокола, тебе начальство по первое число выпишет. А помочь я всегда… Даже с удовольствием. Почему не помочь, когда просят?

С трудом заполнили строки с анкетными данными. Эту, совершенно безобидную, первую формальную страницу протокола допроса Витька подписал, сдвинув брови и плотно сжав губы.

Затем, ставя время от времени незначительные наводящие вопросы, Гвоздев кратко записал в протокол все, что считал важным и нужным.

- Ну вот, - закончив работу, сказал он. - Подпиши здесь и здесь.

Сорока подписал, подумал и спросил:

- И это все?

- Все! - ответил Александр Михайлович, полагая, что этим обрадует допрашиваемого.

- Нет! - возразил тот. - Я не согласен. Что это за протокол! Бумажка какая-то! Ты всю мою жизнь запиши. Ты пиши, а я диктовать буду, - с полнейшей серьезностью потребовал он.

- Музыку любишь? - спросил Александр Михайлович, переводя разговор на другую тему.

- Музыку? Нет, не очень. У меня от музыки голова болит.

- Так для чего же магнитофон взял?

- Магнитофон? А это Обалдуй велел. Говорит: принеси мне магнитофон, гульнем на май. Я сказал, что магнитофона у меня нет, а он говорит - найди! Найди и принеси! Тут как раз магнитофон мне и попался…

- Ведь вот какой ты добрый человек! - заметил, пряча иронию, Гвоздев. - Между тем выпивать тебе, наверное, совсем нельзя.

- Врачи говорят: ни-ни! Ни капли, ни грамма! Да это все врачи. На май мы бы погуляли. Во! - и Сорока провел большим пальцем под подбородком. - Досыта!

- Где ж на водку возьмешь? Не работаешь…

- Ха! Только по секрету: Обалдуй с Ежом магазинушку взяли. Водки залейся! - и добавил мечтательно: - Хорошо бы погулять! - Потом вдруг спросил встревоженно: - А домой меня отпустите?

Положение неожиданно осложнилось. Сначала Александр Михайлович и в самом деле думал отпустить Виктора домой, внушив ему, что надо вести себя хорошо. Но теперь стало ясно, что он связан с преступными элементами и, будучи отпущенным, завтра, а то и сегодня, пойдет к ним, выложит весь разговор здесь, и те постараются скрыть следы совершенной кражи.

- А эти ребята не обижают тебя? - спросил Александр Михайлович, делая вид, что старательно пишет протокол.

- Кто?

- Ну эти - Обалдуй с Ежом?

- Нет. Они меня любят. Водки всегда дают. Они хорошие.

- А как их зовут-то?

- В протокол это не надо. Это ни к чему, - сказал Виктор. - Зачем еще людей впутывать, правда?

- Конечно, - согласился Александр Михайлович, - я так, из любопытства.

- Обалдуй - Васька, а Еж - Виталька. А я - Витька. Мы - три «В». Правда здорово - три «В»? А у вас здесь столовой нет? Жрать что-то очень хочется.

- Столовой у нас нет. Но я сейчас что-нибудь придумаю. Тебе дадут поесть.

- А, может, все же домой поеду?

- Мы это сейчас решим.

- С начальством?

- Да. Пошли.

Гвоздев отвел Виктора в дежурную часть и велел ему посидеть там и немного подождать, «пока он побеседует с начальством». Дал дежурному денег и попросил его послать кого-нибудь в буфет на вокзал купить для Виктора еды.

Александр Михайлович пошел в отделение уголовного розыска, надеясь застать там Лукина, но инспектор уже ушел домой. А надо было принимать срочные меры и как можно скорее выявить этих самых Обалдуя и Ежа. Если бы сейчас Лукин находился в отделе, все было бы проще. Позвонил Лукину на квартиру, но он домой еще не пришел. Задачу теперь приходилось решать самому.