Вокзал - [15]

И в этот момент в дверях кабинета появился Гвоздев, пригласил войти.

…После допроса, длившегося более двух часов, Александр Михайлович сам отвел Анатолия в камеру. Уходя сказал:

- Через некоторое время вернемся к разговору. Я хочу, чтобы вы твердо усвоили: обстоятельства складываются не в вашу пользу.

Канюков угрюмо кивнул.

Александр Михайлович, возвратившись в кабинет, перечитал протокол допроса. Обвиняемый раскрываться не желал. Его сопротивление ломало намеченный план. Предполагалось, что Канюков, будучи обиженным Дыбиным, начнет признаваться, но он на это не пошел. Обстановка вынуждала прибегнуть к предъявлению улик. Этого делать Гвоздев пока не хотел, но…

Он вызвал Канюкова для продолжения допроса.

- Где сейчас находится Шакур? - сразу же спросил Гвоздев.

Вопрос был настолько неожиданным, что Канюков не смог скрыть удивления.

- Шакур?..

- Шакур Калмов, вы его зовете Шакир, тот самый, с которым вы крали тушенку из вагона.

- Не знаю. Как спугнули нас тогда, так он и пропал.

- А где Кандыба?

У Канюкова опустилась голова. Стала заметна сухощавость сутуловатой спины. Медленно текли минуты.

- Кандыба - это я, - наконец глухо признался Анатолий.

- Канюков - Дыбин?

- Откуда знаете? - узкие глаза Канюкова неестественно расширились.

- Спокойно, Анатолий Федорович. Давайте будем разбираться по порядку.

- Откуда знаете Дыбина? - упрямо повторил Канюков.

- Служба такая. Мы знаем и то, что вы ходили к Антону Прохоровичу просить денег, чтоб внести залог, а он их вам не дал.

Лицо Анатолия побледнело.

- Кто продал? - хрипло спросил он.

- Анатолий Федорович! Никто вас не продавал. Жизнь, сама жизнь вывела вас на чистую воду. Вы совершили кражу. Вас задержали. Задержав, установили вашу личность. Определив личность, стали выявлять ваш образ жизни. И выявили: Канюков Анатолий, он же Толик, имеет кличку Кандыба, иногда встречается с кочегаром Дыбиным. Ну и догадались: Канюков - Дыбин. Поинтересовались, что за человек Дыбин, и узнали, что в эти дни вы к нему ходили. Два раза. Все стало ясно: вы ходили просить денег. И поскольку к нам сегодня пришли без таковых, значит, Дыбин денег вам не дал. На консервных банках, находившихся в мешке, с которым был задержан Жиренков, обнаружились отпечатки и ваших пальцев. Жиренков признался, что с ним был Шакур.

- И что же за мною у вас числится? - уныло поинтересовался Анатолий.

- Скрывать не буду - немало.

- Что же должен я теперь делать?

- Во всем чистосердечно признаться.

На следующий день Анатолий рассказал о нескольких кражах, совершенных им вместе с Жиренковым, но ни единым словом не обмолвился о Дыбине.

Когда связь Канюкова с Дыбиным выявилась с полнейшей определенностью, Лукин и Гвоздев остались вечером обдумать дальнейшие действия. По всему выходит, что сбывал ворованное Дыбин. О том, что он принимает личное участие в кражах, никаких сведений не поступило.

Подъехать на автомобиле к показанным Жиренковым тайникам практически было невозможно. Значит, «добычу» из них уносили вручную. Кто переносил? Видимо, сам Дыбин.

И так появилась рабочая версия: сбыт шел через Дыбина. Но как и куда? Для того чтобы арестовать Дыбина, достаточных оснований не имелось. Хуже того, его арест насторожит оставшихся еще неизвестными сообщников. И они, естественно, все силы приложат к тому, чтобы замести следы.

- Я здесь вот составил список, - сказал Гвоздев, - украденного с участка Жиренкова. Судя по всему, товар шел в одном направлении. Если бы удалось нащупать это направление, поиски значительно бы облегчились.

- А список-то не мал, - заметил Лукин.

- И не достаточно полон, - в тон ему добавил Гвоздев.

- Все это легче сбывать через торговую точку, расположенную где-нибудь в сельской местности, - вслух размышлял Лукин.

- И довольно густо населенной сельской местности. Где больше людей, там выше спрос на самые разные товары.

Сидели часа полтора. Рассуждали: кто может быть контрагентом у такого человека, как Дыбин? Все данные говорили за то, что он доверчивостью не отличается. Наоборот: крайне недоверчив. Кого же при таком характере он введет в курс столь ответственного дела? Друга? У него нет друзей. Брата? Возможно… Надо проверить его на предмет родственников.

Лукин принялся за дело. Как прикинули они с Гвоздевым, интересующий их человек не мог проживать далее чем в радиусе ста километров - иначе возникли бы трудности с доставкой «товара».

Первые запросы нужного результата не дали. Однофамильцев Дыбина среди руководителей торговых точек, расположенных поблизости, не было.

«А что, если по отчествам поискать?» - подумал Николай Степанович.

Таковых обнаружилось трое: двое мужчин и одна женщина - Мария Прохоровна Семенова. Мужчины были коренными местными жителями, стало быть, отпадали. Мария Прохоровна значилась уроженкой Горьковской области. Год рождения - 1940.

«А что, если повнимательнее изучить эту Марию, - решил Лукин, - чем черт не шутит… Дыбин с 1935 года рождения, Мария - с 1940. Может, сестра? А место рождения записано по ошибке, или, возможно, Дыбин ухитрился неправильно записать в документы место своего рождения… Надо проверять…

Николай Степанович отправился в поселок, где жила и работала Семенова. Он был обрадован, когда установил, что до замужества она значилась Дыбиной и являлась воспитанницей детского дома города Горького. Все встало на свои места.