Вокруг света с «Зарей» - [8]
Рулевой ничего не видит, что делается перед судном: загораживают надстройки, паруса, мачты. Поэтому один матрос, впередсмотрящий, стоит на баке. А вести судно приходится только по компасу даже вблизи берегов.
В море устроили уборку. Кое-что «лишнее» полетело за борт. Обычно перед уборкой объявляют, чтобы каждый забрал свои вещи. Если зазевался, пропажу можешь не искать — она давно на дне океана. На этот счет существует даже теория о психологии матроса, занятого уборкой и драй-кой палубы. Как-то старпом изложил ее:
— Когда человек берет в руки пожарный рукав, он звереет. Пусть он добряк, флегматик и соня, но с кишкой в руке он зверь. В рейсе обычно все ЧП бывают во время мойки палубы. Сколько оборудования угроблено из-за этого, сколько залито иллюминаторов, подмочено бумаг…
Я сам держал в руках упругий пожарный шланг и могу подтвердить: внутри действительно просыпается что-то дикое.
Есть какие-то веселые дни. Вроде ничего не происходит особенного, а чувствуешь радость, и непонятно отчего. Снова выбрался в тайгу. Сначала на автобусе до Уссурийска, потом километров тридцать на восток в Супутинский заповедник. Вечерело, а машины, как назло, не было. Решил идти пешком. Надоест — куда-нибудь зайду ночевать. Прошел километров шесть, встретился попутный грузовик. Он ехал на колхозную пасеку. Почти до заповедника. После дождей дорога разбита, сплошные колдобины с водой. Плелись до самой ночи, часа два. Включили фары, но и они не помогают, двигались ощупью. Потом перебрались вброд через какую-то речушку и оказались на поляне, среди вековых лип. Сотни две ульев разбежались по пригорку. От костра шли люди. Пахло медом, топленым воском и горьким дымом. Быстренько погрузили в кузов полные бидоны, и машина пустилась в обратный путь. Уехали все, кроме меня и пчеловода Анатолия. Мы попили у костра чаю, заваренного липовым цветом. Поели меду с ржаным хлебом. И еще долго сидели у тлеющих углей, немного разговаривая, а больше слушая тайгу. Ночью она полна звуков, и они не сливаются в сплошной гомон, как днем. Ночью каждый звук можно различить в отдельности: и писк комара над ухом, и монотонный гул пчелы, которая никак не может найти выхода из палатки, и всхлипывание какой-то ночной птицы.
Утром я пошел по дороге в заповедник. Целый день бродил по нему. Смотрел плантации женьшеня. Потом куда-то мчались на экспериментальную таежную плодово-ягодную станцию. Тем, кто не видел зимой в Уссурийской тайге двухметровых сугробов снега, не понять, что значит вырастить на отвоеванной у леса земле вишневые сады, плантации клубники, смородины, облепихи, крыжовника. Проводят здесь и опыты с таежными уроженцами: актинидией, голубикой, орешником. Из этих растений пытаются вывести культурные сорта.
Когда я уезжал, мне дали на память немного семян женьшеня. На счастье. Вырастить его мудрено: то ему влажно, то очень сухо. Он боится солнечных лучей, но и не любит большой тени от других деревьев. В общем растение капризное, и его выращивание на плантациях требует дьявольского труда. А в чудодейственные свойства корня я, честно говоря, не очень-то верю.
В рейс мы в срок не выйдем. Но хоть началась предрейсовая лихорадка: все что-то строят, доделывают, спешат. Наука монтирует свои приборы. Их привезли в огромных ящиках с надписью «Не кантовать» и свалили в кучу. Не дай бог, что испортили, опять задержки не миновать.
Я на шхуне уже два месяца. Давно отцвели ирисы у проходной. Вместо цветов торчат рыжие стручки. Середина лета, а уже как-то дохнуло осенью.
И на шхуне перемены. С приездом науки прибавилось новых людей. Теперь уже в столовой тесно и тут обедает рядовой состав, остальные в кают-компании. И в команде перемены. В рейс с нами уходят шесть курсантов Владивостокского высшего мореходного училища. Будут матросами. Годичная практика.
Все охвачены каким-то нервным предстартовым волнением. Тащат откуда-то киноленты. Врач Толя Гусаров хлопочет о лекарствах и об аквалангах: будем на Таити нырять за ракушками. Мне поручили достать книги. Как ни странно, но краевая и бассейновая библиотеки дали нам целую кучу очень приличной литературы. Все-таки «Заря» — единственное немагнитное судно на свете. Мы берем с собой свинцовые гантели. Пять пар. Иначе за год плавания зачахнешь. На тридцати семи метрах особенно не разгуляешься.
Явный признак скорого отплытия — все без конца ходят в кино. Это про запас. По два фильма в день. Даже все старое пришлось пересмотреть. Ведь неизвестно, когда еще попадешь в кинотеатр.
У меня новость: из матросов перевели в научную группу. Мои обязанности несложны: сидеть в кормовой лаборатории и каждые полчаса делать отметки на лентах самописцев работающих приборов. И ежечасно брать отчеты двойного компаса в научном салоне. Вроде все просто. Дальше увидим, как все это будет выглядеть практически.
Тысячу раз переносим дату отплытия, хотя только все о том и говорят, что осень — время тайфунов в северной части Тихого океана. Последний раз решили уйти 1 августа. Но сначала необходимо проверить работу глубоководного эхолота и кое-каких приборов. Для этого нужно уйти в море на большую глубину, в заливе с этим не справишься. Из бухты Золотой Рог вышли 31 июля и двинулись к нефтебазе, чтобы заправиться горючим. На следующий день пришла радиограмма: в наш район идет тайфун. Все суда из Амурского залива ринулись в бухту. Мы следом. А наутро развернули газеты и ахнули: сообщалось, что 31 июля из бухты Золотой Рог вышла в очередной рейс немагнитная шхуна «Заря». Она пройдет более тридцати миль, побывает там-то и там-то и т. д. и т. п.
Автор прожил два года в Эфиопии. Ему по характеру работы пришлось совершать частые поездки по различным районам этой страны. Он сообщает читателю то, что видел своими глазами. А видел он много: столицу и деревни, истоки Голубого Нила и степи Эфиопского нагорья, морские ворота страны — Эритрею и древний город Гондар. Книга содержит интересный материал о жизни народа и сложных проблемах сегодняшней Эфиопии. [Адаптировано для AlReader].
Эта книга — рассказ о путешествиях в неведомое от древнейших времен до наших дней, от легендарных странствий «Арго» до плаваний «Персея» и «Витязя». На многих примерах автор рисует все усложняющийся путь познания неизвестных земель, овеянный высокой романтикой открытий Книга рассказывает о выходе человека за пределы его извечного жилища в глубь морских пучин, земных недр и в безмерные дали Космоса.
В книге советских журналистов Б. Калягина и В. Скосырева рассказывается о событиях, связанных с национально-освободительной борьбой народа Восточной Бенгалии и рождением государства Бангладеш, а также о первых шагах молодой республики.
Автор этой книги — индолог, проработавший в стране более пяти лет, — видел свою задачу в том, чтобы рассказать широкому читателю о духовной жизни современной Индии.
Вниманию читателей предлагается первая книга трилогии «Утерянное Евангелие», в которой автор, известный журналист Константин Стогний, открылся с неожиданной стороны. До сих пор его знали как криминалиста, исследователя и путешественника. В новой трилогии собран уникальный исторический материал. Некоторые факты публикуются впервые. Все это подано в легкой приключенческой форме. Уже известный по предыдущим книгам, главный герой Виктор Лавров пытается решить не только проблемы, которые ставит перед ним жизнь, но и сложные философские и нравственные задачи.
Приглашаем наших читателей в увлекательный мир путешествий, инициации, тайн, в загадочную страну приключений, где вашими спутниками будут древние знания и современные открытия. Виталий Сундаков – первый иностранец, прошедший посвящение "Выиграть жизнь" в племени уичолей и ставший "внуком" вождя Дона Аполонио Карильо. прототипа Дона Хуана. Автор книги раскрывает как очевидец и посвященный то. о чем Кастанеда лишь догадывался, синтезируя как этнолог и исследователь древние обряды п ритуалы в жизни современных индейских племен.
В этой увлекательной повести события развертываются на звериных тропах, в таежных селениях, в далеких стойбищах. Романтикой подвига дышат страницы книги, герои которой живут поисками природных кладов сибирской тайги.Автор книги — чешский коммунист, проживший в Советском Союзе около двадцати лет и побывавший во многих его районах, в том числе в Сибири и на Дальнем Востоке.
Рог ужаса: Рассказы и повести о снежном человеке. Том I. Сост. и комм. М. Фоменко. Изд. 2-е, испр. и доп. — Б.м.: Salamandra P.V.V., 2014. - 352 с., илл. — (Polaris: Путешествия, приключения, фантастика. Вып. XXXVI).Йети, голуб-яван, алмасты — нерешенная загадка снежного человека продолжает будоражить умы…В антологии собраны фантастические произведения о встречах со снежным человеком на пиках Гималаев, в горах Средней Азии и в ледовых просторах Антарктики. Читатель найдет здесь и один из первых рассказов об «отвратительном снежном человеке», и классические рассказы и повести советских фантастов, и сравнительно недавние новеллы и рассказы.Во втором, исправленном и дополненном издании, антология обогатилась пятью рассказами и повестью.
В своей книге неутомимый норвежский исследователь арктических просторов и покоритель Южного полюса Руал Амундсен подробно рассказывает о том, как он стал полярным исследователем. Перед глазами читателя проходят картины его детства, первые походы, дается увлекательное описание всех его замечательных путешествий, в которых жизнь Амундсена неоднократно подвергалась смертельной опасности.Книга интересна и полезна тем, что она вскрывает корни успехов знаменитого полярника, показывает, как продуманно готовился Амундсен к каждому своему путешествию, учитывая и природные особенности намеченной области, и опыт других ученых, и технические возможности своего времени.
Палеонтологическая фантастика — это затерянные миры, населенные динозаврами и далекими предками современного человека. Это — захватывающие путешествия сквозь бездны времени и встречи с допотопными чудовищами, чудом дожившими до наших времен. Это — повествования о первобытных людях и жизни созданий, миллионы лет назад превратившихся в ископаемые…Антология «Громовая стрела» продолжает в серии «Polaris» ряд публикаций забытой палеонтологической фантастики. В книгу вошли произведения российских и советских авторов, впервые изданные в 1910-1940-х гг.