Вокруг света с «Зарей» - [68]
Ночью выпал дождик, а утром мы не узнали окрестных гор: они вдруг покрылись зеленой дымкой. Капли влаги пробудили к жизни замершие в засуху деревья. Но утро принесло разочарование, несмотря на его красоту. Едва наш катер и шлюпка причалили к пирсу, из-под навеса из пальмовых листьев вышел сержант. Отутюженная форма, лицо — сплошная улыбка, изысканные манеры, безукоризненная речь. Оказывается, получена еще одна телеграмма от французского губернатора, которая категорически запрещает нам выходить на берег. Длина пирса тридцать шагов. Их можно пройти за десять секунд. Но стоит сделать еще один шаг и переступить с бетонной плиты на песчаную тропинку, из-под навеса выходит отутюженное хаки:
— Нет, месье, на остров вход воспрещен.
И жителей поселка не пускали на пирс. Мы видели, как повернули обратно Дору, которая хотела снова ловить рыбу на своем любимом месте. У берега слишком мелко, а пирс уходит на глубину, здесь лучше видны рыбьи стаи.
К полудню, когда мы все еще перекачивали воду, из ближней рощи к берегу пригнали пять навьюченных мулов. Мужчины сгрузили кокосовые орехи и гроздья бананов и стали ждать лавочника, который должен был произвести расчет. Но нам нужны были еще и дрова для камбуза. Их с самого утра принялся возить старый седой маркизец. Он связывал лыком метровые палки толщиной в руку и по две перебрасывал через спину своей колченогой клячи. Костлявый мул, наверное одних лет с хозяином, за рейс привозил только шесть поленьев, которые человек без труда мог взять в охапку. Но и этот груз был едва по силам этому детищу осла и лошади. Он с трудом держался на ногах и, отрешенный от всего, реагировал только на блеск фотоаппарата. Услышав щелчок, он шарахался в сторону, готовый свалиться в воду. Солнце уже перешло зенит, и мы успели заполнить все танки водой, устроить отличный пресный душ и перевезти все фрукты на шхуну, а старик все возил и возил дрова: по шести палок за раз, по три рейса в час.
Доктор привез ласты и маску, и мы стали нырять на небольшой глубине среди бесконечных зарослей черных кораллов. Тропическое море «изнутри» поражает своей таинственной красотой. Крошечные коралловые крабики, словно рубины, алеют на ветках полипов. Мелкие рыбы-бабочки стайками проносятся среди водорослей, а на песчаных прогалинах яркие раковины моллюсков кажутся ювелирными шедеврами подводных мастеров. Мы наломали целую кучу кораллов и успели изодрать в кровь об их острые края колени и руки, когда с моря в бухту вошла акула. Серповидный плавник резал водную гладь, двигаясь к пирсу по ломаной линии. Мы выскочили на бетонные плиты не столько из страха перед акулой, сколько из-за тревожных окриков товарищей. В конце концов кто знает, что у нее на уме. А старик все возил и складывал в штабель метровые палки, а под навесом французский сержант изнывал от жары и безделья…
Когда солнце стало прятаться за пики западного хребта, мы выбрали якорь. «Заря» вышла через проход между скалами в океан. Я с доком полез по вантам на марсовую площадку привязывать для сушки кораллы. Отсюда, с мачты, бухта казалась еще великолепнее. Идиллическая деревенька в тени стройных пальм, серо-голубые горы, тронутые зеленой дымкой пробуждающейся после засухи растительности, и спокойное бездонное небо. Кораллы мирно пахли морем, и по тихой воде далеко-далеко разбегались следы, оставленные шхуной. Мы приехали сюда за тридевять земель, но так и не походили по этому острову.
Вчера пересекли экватор. Без шума и праздника. Просто штурманы подсчитали все, что полагается, и капитан сказал, что мы пересекаем экватор. Я хотел сфотографироваться в самом широком месте земли, но кругом была одна вода, и кадр не к чему было «привязать». Мы вернулись в северное полушарие и почувствовали себя как дома. И температура упала, как и надлежит зимой в северном полушарии. Даже в лаборатории стало совсем прохладно: всего тридцать градусов. Настроение у народа абсолютно домашнее. Все пари о сроках возвращения уже давно заключены и перезаключены. Пытаемся связаться с домом по радио. Но дело это нелегкое. Нашу маломощную радиостанцию не слышит ни Владивосток, ни Одесса. С грехом пополам ловим их позывные, но ответить можем только через посредников: другие суда, которые находятся в океане между нами и портом. И так вот в несколько этапов наши телеграммы придут домой с противоположной стороны земного шара. К 8 марта наш радист несколько дней подряд выстукивал поздравления на материк.
А до Панамы идти еще целый месяц. Мы идем прямо на восток, в шести-семи градусах севернее экватора. Это как раз параллель Панамы. Будем так идти до самого перешейка и сможем провести исследования магнитного поля в непосредственной близости от магнитного экватора. Сначала мы попали в экваториальное течение, и нас понесло вперед. В сутки делали по сто сорок — сто сорок пять миль. Это значит, что скорость у нас шесть узлов. Конечно, немного, но все-таки. А потом вдруг начинают дуть встречные ветры, и скорость падает до трех-четырех узлов. Кажется, вроде бы мелочь, но уже после Папеэте старпом стал подсчитывать длину перехода, и оказалось, что Борис Михайлович ошибся на четыреста миль: вместо 4100 насчитал всего 3700. А горючего у нас в обрез — на 3700 миль. Если еще три-четыре дня подуют встречные ветры, нам не хватит топлива. Да и карты у нас такие, что на них не указаны ветры. Это понятно: для океанского лайнера подобный ветерок не помеха. Упадет скорость с тридцати узлов на двадцать восемь — не беда. А у нас две мили в час — как раз треть «крейсерского» хода. Но карты делают не для нашей ладьи. Придется заходить куда-то на дозаправку. А тут еще погода, как назло, прохладная и дождливая. Месяца два назад Матвеев уверял, что эта часть океана — самое сухое и жаркое место на земле. Сейчас мы как раз на «самом жарком месте», и на нас нет сухой нитки. Все вещи покрылись сплошным слоем белой плесени. Буквально нет живого места. Скоро потребуется более теплая одежда, а ее нельзя надеть.
Четырехтомный труд немецкого географа Рихарда Хеннига посвящен открытиям и исследованиям неведомых земель, совершенным мореплавателями и путешественниками доколумбова периода. Своеобразие книги заключается в том, что в ней собраны все дошедшие до нас литературные источники, свидетельствующие о подвигах первооткрывателей, и наряду с этим дается критический анализ как самих документов, так и различных гипотез, выдвинутых крупнейшими специалистами по истории географии. Предлагаемый вниманию читателей I том охватывает период от экспедиции древних египтян в легендарную страну Пунт (1493/92 г.
Предлагаемая читателю книга журналиста Дмитрия Мещанинова – захватывающий и правдивый рассказ о штурме Эвереста первой советской гималайской экспедицией по новому, труднейшему из всех пройденных путей к вершине: по контрфорсу юго-западной стены. Автор сам побывал в Гималаях, прошел по тропе, ведущей к подножию величайшего горного гиганта.
Ледяные поля, их обломки, торосы, айсберги… Своеобразное ожерелье шириною до нескольких сот километров, окружающее Антарктиду. В период короткого южнополярного лета здесь ведут исследования экспедиционные суда под флагами многих стран. Изучение жизни этого ледяного ожерелья, дрейф морских льдов, их строение, влияние айсбергов на ледовый режим антарктических морей, условия проведения грузовых операций у побережья Антарктиды при ежегодной смене персонала зимовочных станций – забота океанологов, работающих в составе Советской антарктической экспедиции.
Повесть основана на реальных событиях из жизни автора. Совершенно непредсказуемые происшествия в африканском племени лесных масаи, сопряжённые с опасным риском и трудностями, погружают читателя в череду приключений, заставляя сопереживать женщине, слегка авантюристке, но с открытой душой идущей в одиночку по миру. Испытать себя в экстремальных условиях жизни кочевого народа и обрести друзей среди масаи – было мечтой, а стало явью.
Эта книга – о «традиционных» водных походах автора, от неумелой попытки на старой байдарке до суровых «шестёрок». Но это не надоевшие всем отчёты, а короткие рассказы о необычных и порой опасных для жизни приключениях. Название книге дала повесть «Девушка с веслом» об очередной гонке за поездом – автостопом из Москвы на Катунь, с катамаранным веслом, личным снаряжением и раскладкой на две недели, но без документов; почему в этот раз группу догнать не удалось и что из этого вышло. Также в книге содержатся забавные рассказы о работе промышленным альпинистом и совсем не забавный рассказ о туристской дружбе.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В этой увлекательной повести события развертываются на звериных тропах, в таежных селениях, в далеких стойбищах. Романтикой подвига дышат страницы книги, герои которой живут поисками природных кладов сибирской тайги.Автор книги — чешский коммунист, проживший в Советском Союзе около двадцати лет и побывавший во многих его районах, в том числе в Сибири и на Дальнем Востоке.
Рог ужаса: Рассказы и повести о снежном человеке. Том I. Сост. и комм. М. Фоменко. Изд. 2-е, испр. и доп. — Б.м.: Salamandra P.V.V., 2014. - 352 с., илл. — (Polaris: Путешествия, приключения, фантастика. Вып. XXXVI).Йети, голуб-яван, алмасты — нерешенная загадка снежного человека продолжает будоражить умы…В антологии собраны фантастические произведения о встречах со снежным человеком на пиках Гималаев, в горах Средней Азии и в ледовых просторах Антарктики. Читатель найдет здесь и один из первых рассказов об «отвратительном снежном человеке», и классические рассказы и повести советских фантастов, и сравнительно недавние новеллы и рассказы.Во втором, исправленном и дополненном издании, антология обогатилась пятью рассказами и повестью.
В своей книге неутомимый норвежский исследователь арктических просторов и покоритель Южного полюса Руал Амундсен подробно рассказывает о том, как он стал полярным исследователем. Перед глазами читателя проходят картины его детства, первые походы, дается увлекательное описание всех его замечательных путешествий, в которых жизнь Амундсена неоднократно подвергалась смертельной опасности.Книга интересна и полезна тем, что она вскрывает корни успехов знаменитого полярника, показывает, как продуманно готовился Амундсен к каждому своему путешествию, учитывая и природные особенности намеченной области, и опыт других ученых, и технические возможности своего времени.
Палеонтологическая фантастика — это затерянные миры, населенные динозаврами и далекими предками современного человека. Это — захватывающие путешествия сквозь бездны времени и встречи с допотопными чудовищами, чудом дожившими до наших времен. Это — повествования о первобытных людях и жизни созданий, миллионы лет назад превратившихся в ископаемые…Антология «Громовая стрела» продолжает в серии «Polaris» ряд публикаций забытой палеонтологической фантастики. В книгу вошли произведения российских и советских авторов, впервые изданные в 1910-1940-х гг.