Вокруг света с «Зарей» - [39]

Заход на Западное Самоа для нас приятная неожиданность. Год назад эта бывшая колония, а позже подмандатная и подопечная территория получила независимость. СССР признал молодое государство. Но советские люди ни разу не были на этой далекой земле. Ни одному нашему кораблю никогда не пришлось бросать якорь на рейдах Самоа. Мы будем первыми.

В Гонолулу я смотрел американский журнал «Нейшенл Джеографик». В одном из номеров большой очерк посвящен Западному Самоа. Из него я узнал, что недалеко от Апии, на горе Ваэа, покоится Роберт Луис Стивенсон, автор «Острова сокровищ».

Через неделю Новый год. Для нас этот день будет тройным праздником. В десять часов утра 31 декабря мы будем встречать Новый год вместе с москвичами. А в девять утра должны пересечь экватор. Из объятий Нептуна попадем в лапы деда-мороза. Экватор как раз будет промежуточным финишем нашей экспедиции. Пройдена почти половина пути. Обычно в такие дни подводят итоги проделанной работы. Будем подводить и мы. Что же мы сможем сказать о своей деятельности? Что мы открыли, что внесли нового в науку?

Вот мы плаваем уже пять месяцев. Отмахали тысячи миль. Исписали километры лент. А все ради чего? Чтоб сделать вывод в какие-то две строчки, что, мол, тут магнитное поле такое, а тут такое? А вот в этом месте оно несколько отклонилось от нормы? Однако это не так уж мало. По сравнение с предыдущими исследованиями магнитного поля на поверхности океана «Заря» ушла далеко вперед. Первое немагнитное судно «Карнеги» вело наблюдения в отдельных точках океана только через каждые двести — триста километров. Мы же ведем их непрерывно. А ведь это имеет большое значение, потому что даже встреченные нами в этом плавании аномалии были по сути дела крошечными пятнами. Веди мы наблюдения через двести километров, мы бы их просто проскочили, не заметив. И приборы «Зари», более совершенные, позволяют определять составляющие магнитного поля и его общую силу с большей точностью.

Наши исследования помогут вписать несколько строк в биографию нашей планеты. Но впереди еще целая книга в тысячи страниц.

Мы легли в этот вечер спать на баке рядом с брашпилем, под фок-мачтой. Черное ночное небо было дьявольски чистым, в ярких звездах по кулаку. Такие ночи располагают либо к восторженной лирике, либо к пессимистическому философствованию. Мы были все-таки ближе ко второму состоянию. Говорили о звездах, о других мирах. И получалось, что наша жизнь до обидного коротка. Все эти звезды существуют миллионы лет. И до нас они были, будут и после нас. Мы даже не можем сказать, где эти звезды сейчас. Свет-то идет с того места, где они когда-то были. Теперь их давно уже там нет, а может, они сбежали в другие галактики, кто их знает. Вдруг где-то там, на другой планете, есть люди? А они ведь обязательно есть. Сидят тоже на судне, режутся в домино, пьют кьянти и устраивают веселые розыгрыши. Может быть, они дышат не кислородом, а озоном, или фтором, или какой-нибудь другой штукой, которая на земле не известна. Но вскоре от всех этих размышлений мы снова потихоньку пришли к нашей работе и нашей экспедиции.

А на шхуне жизнь каждый день идет заведенным порядком. Трое из нашей группы — Сидоров, Клименко и я по восьми часов в сутки несем вахту в лаборатории. Каждый час нужно ходить в салон и брать отсчеты двойного компаса. На это уходит не больше пяти минут. Остальное время наблюдаем в лаборатории за работой приборов. Все наблюдение практически сводится к тому, что каждые полчаса на лентах самописцев наших магнитных приборов (они записывают склонение, общую силу магнитного поля и его составляющие Н и Z), на лентах гиро- и магнитного компаса, а также эхолота мы ставим отметку с указанием времени. Это нужно для того, чтоб в дальнейшем при обработке магнитных показаний можно было «привязать» эти данные к курсу судна, месту его в океане и глубине. Собственно, этими отметками вся работа нашей троицы и ограничивается. Правда, кое-когда приходится помогать товарищам по мелочам, да Клименко еще возится на вахте с ремонтом некоторых приборов. Но солидным их ремонтом занимается наш старший инженер Цуцкарев. Борис Михайлович Матвеев и Касьяненко переносят данные со свежих лент на кальку и составляют графики. Касьяненко, кроме того, снимает еще в штурманской прокладку курса по карте.

В нашей группе ведутся наблюдения за ионосферой, распространением радиоволн и космическими лучами. Это участок Кудревского и Маслова. Они запускают свои приборы и изредка приходят снять данные. Мы, дежурные техники, присматриваем за работой этих приборов на тот случай, если вдруг что-нибудь произойдет непредвиденное. Но в основном ничего не случается.

Новый год на носу. Предпраздничный ажиотаж охватил всех. Шьются костюмы для свиты Нептуна, готовится оформление, головные уборы, расписывается сценарий торжества. Специальное совещание всех комитетов общественных организаций распределяет роли. Избранники шепчутся о тонкостях действа. Но через пять минут все секреты становятся достоянием всех, предаются гласности.

Сегодня пришлось на час переводить вперед часы, чтобы Новый год встречать с Москвой в десять утра, а то бы он пришел в девять — это рановато. Завтра снова часы отведем назад — сами себе хозяева. В результате этой операции наша вахта спала всего два часа. Но некоторые ребята вообще не ложились: начали встречать праздник ночью вместе с Владивостоком. Так что к утру были уже довольно веселыми. К торжествам готовились старательно. Между фальшбортом и средней надстройкой сбили из досок нечто вроде загона. На него натянули брезент. Получилась отличная квадратная ванна. Ее наполнили водой и купались с удовольствием. А ровно в девять раздался дьявольский шум. Из каюты старпома вышел Нептун со своей свитой. Борис Цуцкарев и Володя Узолин были чертями и лупили в алюминиевые кастрюли деревянными колотушками (и здесь соблюдался принцип немагнитности).