Вокруг света с «Зарей» - [24]
У порта крошечные кофейни и кабачки с кричащими вывесками. Фигуры пьяниц и плечистых полицейских заставляют прохожего прибавить шаг. А за углом начинается Маркет-стрит — главная улица города. И кажется, что это совсем другой мир. В несколько рядов шелестят автобусы и легковые автомашины. Рекламные огни и днем не останавливают своей пляски. Зеркальные витрины зазывают яркой расцветкой товаров, кинотеатры — томным оскалом суперкрасоток. Даже огромные красочные плакаты с черными буквами «Сейл» — распродажа — выглядят здесь не траурными флагами, а одним из атрибутов украшений улицы. Только заглянув внутрь, почувствуешь чью-то трагедию: в беспорядке разбросаны кипы одежды и тканей, игрушек и парфюмерии. И продавцы, обычно такие предупредительные, заняты чем-то своим.
Рядом с новейшими автомашинами бегают допотопные вагончики канатного трамвая, или, как тут говорят, кейбл-кара. Вагончики натруженно карабкаются вверх по холмам, весело спускаются вниз. На конечных остановках кондуктор с помощью пассажиров разворачивает их на поворотном круге, и трамвай катит в обратную сторону. Но это скорее дань ветхой старине, овеянной романтикой, чем жизненная необходимость города. Цветные фото старозаветных вагончиков канатной дороги продаются вместе со снимками моста Золотых Ворот, крепости Алькатрас и сигнальной башни на Телеграфном холме.
Респектабельная Маркет-стрит с севера на юг пересекает центральную часть города. Она начинается у порта, в том районе, где от нее разбегаются в стороны десятки улиц и улочек, идущих вдоль берега к мосту Золотых Ворот. Они образуют так называемый Даун-таун (Нижний город) — район ночных клубов, баров, китайских ресторанчиков и шоу., Эти сгорбленные жуликоватого вида улицы-ущельица пестрят аляповатыми плакатами, зазывающими посмотреть женщину-вурдалака, посидеть в компании патентованных красоток или узнать свою судьбу у индийского мага и прорицателя.
Дальше от порта за Даун-тауном подымаются холмы другого района. Улицы здесь тоже бегут от Маркет-стрит к Золотым Воротам. Но это уже другой мир. Роскошные двух-и трехэтажные особняки прячутся в зелени пальм и цветущих деревьев. Негр в ливрее сметает с зеленого газончика упавший осенний лист и драит бронзовую пластинку с фамилией хозяина дома. Улицы здесь кажутся пустынными, и степенный кадиллак тихо шелестит по бетону, сдерживая мощь мотора в триста лошадиных сил.
Отсюда, сверху, открывается панорама города. К северу, на той стороне залива, видны Окленд, Беркли и Ричмонд.
Реклама. Она не отдыхает ни днем ни ночью, убеждая купить, посмотреть, послушать, выкурить, выпить, съесть. Ее разноцветные огни бегут, пляшут, вспыхивают, гаснут, подмаргивают с каждого угла. Реклама — это целая индустрия с миллиардными оборотами в год. Как-то мы спросили американских бизнесменов, пришедших к нам в гости, рационально ли столько денег тратить на рекламу, когда в конце концов сбыт ограничен покупательной способностью.
— Вы несколько неверно понимаете суть нашей рекламы, — ответили нам. — Все это гораздо сложнее и в то же время проще.
Реклама считается издержкой производства. Этим и объясняются многие на первый взгляд непонятные для нас вещи. Сверхприбыль облагается повышенным налогом. Поэтому промышленнику иногда выгоднее вложить часть сверхприбыли в рекламу. Это увеличит издержки производства, и на эти затраты можно уже получать законную норму прибыли. Зачастую это бывает более выгодно для промышленника, чем получение сверхприбыли с последующей выплатой большей части ее в виде налога.
Реклама преследует американца с момента его пробуждения утром до самого позднего вечера, когда он отправляется ко сну. Уже выключены радио и телевизор, которые через каждые десять минут напоминают, какие сигареты, автомобили, рубашки будут модны в будущем году. Но даже теперь реклама не оставит в покое. Она будет пестрым фейерверком плясать по стенам темной комнаты, отражая каскады рекламного света, который носится на противоположном здании. Американец привыкает к рекламе. Он видит ее на улице, в газетах, журналах, кино. Это приводит сразу к двум, казалось бы противоположным, результатам. Когда в Нью-Йорке забастовали печатники и несколько недель не продавались газеты с рекламами, то ньюйоркцы, по утверждению очевидцев, просто растерялись, не зная, что лучше покупать. Раньше все сведения о «самом модном, выгодном, красивом» они черпали из газетных реклам. Но, с другой стороны, эта привычка к рекламе притупляет внимание к ней. Теперь, чтобы остановить взгляд покупателя на рекламе, его нужно поразить. 14 в этом деле художники и авторы текстов реклам иногда побивают рекорды находчивости, остроумия, вкуса, а часто бесстыдства, бестактности и просто невежества. На вешалке самой обычной рубашки вышиты адрес и название фирмы и еще два слова: «Вспоминайте нас». Просто и хорошо. На целлофановом конверте этой же рубашки длинный перечень всех ее достоинств: ее можно стирать, можно гладить, ее можно носить и она сделает вас интеллигентнее.
Реклама смирновской водки предстает то в образе еще крепкого старичка с носом алкоголика и рюмкой водки на голове, то двух молоденьких красоток в купальных костюмах, которые собираются спьяну стрелять апельсинами из старинной бронзовой пушки. Логическую связь между пушечным банником, на который опирается девушка, и смирновской водкой уловить трудно, но реклама сделана броско и запоминается сразу.
Марокко, Алжир, Тунис, Ливию и АРЕ проехали на автомобиле трое граждан ГДР. Их «Баркас» пересекал пустыни, взбирался на горные перевалы, переправлялся через реки… Каждый, кто любит путешествовать, с радостью примет участие в их поездке, прочитав живо и интересно написанную книгу, в которой авторы рассказывают о своих приключениях.
Эта книга — рассказ о путешествиях в неведомое от древнейших времен до наших дней, от легендарных странствий «Арго» до плаваний «Персея» и «Витязя». На многих примерах автор рисует все усложняющийся путь познания неизвестных земель, овеянный высокой романтикой открытий Книга рассказывает о выходе человека за пределы его извечного жилища в глубь морских пучин, земных недр и в безмерные дали Космоса.
Книга известного вулканолога и путешественника включает три произведения: «Запах серы», «Ньирагонго», «Двадцать пять лет на вулканах мира». Это живой и увлекательный рассказ о вулканах различных континентов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Давыдов Гавриил Иванович (1784-4.10.1809) — исследователь Русской Америки, Курильских островов и южного побережья острова Сахалин, лейтенант флота. В 1805 вместе с Н.П. Резановым на судне «Св. Мария Магдалина» перешел из Петропавловска в Новоархангельск. Командовал тендером «Авось» в Охотском море. В 1807 на том же судне совершил плавание к Курильским островам, южному побережью Сахалина и острову Хоккайдо. Вместе с командиром судна «Юнона» лейтенантом Н.А. Хвостовым, следуя инструкции Н.П. Рязанова, уничтожил две временные японские фактории на Курильских островах, обследовал и описал острова Итуруп и Кунашир.
«… Покамест Румянцев с Крузенштерном смотрели карту, Шишмарев повествовал о плаваниях и лавировках во льдах и кончил тем, что, как там ни похваляйся, вот, дескать, бессмертного Кука обскакали, однако вернулись – не прошли Северо-западным путем.– Молодой квас, неубродивший, – рассмеялся Николай Петрович и сказал Крузенштерну: – Все-то молодым мало, а? – И опять отнесся к Глебу Семеновичу: – Ни один мореходец без вашей карты не обойдется, сударь. Не так ли? А если так, то и нечего бога гневить. Вон, глядите, уж на что англичане-то прыткие, а тоже знаете ли… Впрочем, сей предмет для Ивана Федоровича коронный… Иван Федорович, батюшка, что там ваш-то Барроу пишет? Как там у них, а? Крузенштерн толковал о новых и новых английских «покушениях» к отысканию Северо-западного прохода.
В этой увлекательной повести события развертываются на звериных тропах, в таежных селениях, в далеких стойбищах. Романтикой подвига дышат страницы книги, герои которой живут поисками природных кладов сибирской тайги.Автор книги — чешский коммунист, проживший в Советском Союзе около двадцати лет и побывавший во многих его районах, в том числе в Сибири и на Дальнем Востоке.
Рог ужаса: Рассказы и повести о снежном человеке. Том I. Сост. и комм. М. Фоменко. Изд. 2-е, испр. и доп. — Б.м.: Salamandra P.V.V., 2014. - 352 с., илл. — (Polaris: Путешествия, приключения, фантастика. Вып. XXXVI).Йети, голуб-яван, алмасты — нерешенная загадка снежного человека продолжает будоражить умы…В антологии собраны фантастические произведения о встречах со снежным человеком на пиках Гималаев, в горах Средней Азии и в ледовых просторах Антарктики. Читатель найдет здесь и один из первых рассказов об «отвратительном снежном человеке», и классические рассказы и повести советских фантастов, и сравнительно недавние новеллы и рассказы.Во втором, исправленном и дополненном издании, антология обогатилась пятью рассказами и повестью.
В своей книге неутомимый норвежский исследователь арктических просторов и покоритель Южного полюса Руал Амундсен подробно рассказывает о том, как он стал полярным исследователем. Перед глазами читателя проходят картины его детства, первые походы, дается увлекательное описание всех его замечательных путешествий, в которых жизнь Амундсена неоднократно подвергалась смертельной опасности.Книга интересна и полезна тем, что она вскрывает корни успехов знаменитого полярника, показывает, как продуманно готовился Амундсен к каждому своему путешествию, учитывая и природные особенности намеченной области, и опыт других ученых, и технические возможности своего времени.
Палеонтологическая фантастика — это затерянные миры, населенные динозаврами и далекими предками современного человека. Это — захватывающие путешествия сквозь бездны времени и встречи с допотопными чудовищами, чудом дожившими до наших времен. Это — повествования о первобытных людях и жизни созданий, миллионы лет назад превратившихся в ископаемые…Антология «Громовая стрела» продолжает в серии «Polaris» ряд публикаций забытой палеонтологической фантастики. В книгу вошли произведения российских и советских авторов, впервые изданные в 1910-1940-х гг.