Вокруг Света 1999 № 04 (2703) - [14]

Пока старуха готовила кофе, мы сидели чуть поодаль на циновке, брошенной на песок. Я разглядывал убогое жилище. Напоминало оно шатер бедуинов: тот же четырехугольный деревянный каркас, скрепленный веревками. Но у бедуинов он покрыт шерстяными половиками, а тут крыша и стены состояли из всякой всячины: кусков фанеры неправильной формы, циновок, мешковины. Внутри жилища кто-то копошился. Когда кофе был готов и старуха уже шла к нам с алюминиевым подносом и маленькими чашками и кофейником, со стороны долины подошел хозяин. Кофе он разливал сам.

Мне доводилось пробовать на Арабском Востоке самый разный кофе: густой, крепкий — в Египте, с цитрамоном — в Сирии, светлый, из недожаренных зерен, — в Саудовской Аравии, сумасшедшей крепости кофейный чифирь — в Ливане, где наливали его в чашку всего на один глоток... Но такой кофе я еще не пил. Душистый и крепкий, он был приправлен какими-то травами. Я быстро и с удовольствием выпил чашку и попросил еще.

— Учтите, — предупредила Ирина, — здесь принято пить нечетное число чашек, иначе вы проявите неуважение к хозяину.

Отступать было некуда. Выпив вторую чашку, я понял, что погорячился: осилить третью оказалось выше моих сил. Хозяин выжидающе смотрел на меня, не выпуская из рук кувшин. Надо выпить нечетное число чашек. Я протянул ему чашку.

Третью порцию я пил медленно, маленькими глотками, давая кофе остыть и снижая тем самым его будоражащее действие.

Хозяин был доволен:

— Хочешь сфотографировать меня? — спросил он.

Я утвердительно кивнул и навел на него объектив. В это время невесть откуда взявшийся мальчишка лет восьми (видать, это он копошился в жилище) поставил чашки и кувшин на поднос и собрался отнести их старухе.

— И ты сфотографируйся! — повелительно сказал отец.

Но мальчишка испугался, взвыл, бросил поднос и повалился навзничь на циновку. Портрета не получилось.

Солнце клонилось к закату. Мы поблагодарили за кофе и отправились на биостанцию. Пока ужинали, стемнело. Вскоре из-за горы появилась огромная полная луна, покрыв все вокруг серебристым светом. В заливчике заквакали лягушки. Мы долго разговаривали на кухонной веранде и в конце концов решили спать тоже на веранде, но уже самой биостанции. Притащили раскладушки. Луну мне оттуда видно не было, зато лягушачья колыбельная быстро убаюкала.

Прибежали пять газелей

Проснулся я от голосов. Солнце не взошло, но Ирина с Ахмедом были уже на ногах. Пока я пил кофе — обычный растворимый, а не такой, как вчера, — Ахмед давал указания сотрудникам. Ирина собиралась в путь. Договорились, что после утренней поездки по долине, сразу, не заезжая на биостанцию, отправимся в Асуан.

— Сейчас увидите газелей, — сказала Ирина, сворачивая в боковую долину Кулейб.

Когда-то этих грациозных животных было немало в Египте, и газель считалась главным трофеем королевской охоты. Но извели их, бедных, почти совсем. Говорят, газели еще встречаются иногда на Синае и в Восточной пустыне, но я ни разу их не видел.

— В заповеднике газелей не меньше тысячи, — заметил Ахмед.

Не успел он произнести это, как перед машиной молнией мелькнули два очаровательных создания с изящными рогами. Отбежав на безопасное расстояние, газели остановились, с явным любопытством наблюдая за нашей машиной. Потом, не торопясь, удалились.

Минут через пять — та же картина: вновь две газели пересекли дорогу перед нашей машиной и вновь остановились на ее краю, наблюдая за нами. Вот ведь какие любопытные!

На развилке долины Ирина остановила машину. Подошли к двум развесистым акациям.

Здесь когда-то был колодец, — пояснила Ирина.

На соседних скалах она показала мне рисунки животных, выполненные доисторическим человеком. Чуть повыше, на холме, — доисторический могильник. Камни уложены в два круга — внутренний и внешний, у внешнего круга некоторые камни поставлены торчком, как в древних мегалитах. В заповедник приезжали ненадолго прошлой зимой двое археологов-французов, определили, так сказать, в первом приближении, исторические достопримечательности. По крайней мере стало ясно одно: люди в этих местах поселились задолго до того, как пришли сюда за золотом посланцы фараонов.

Ирине бы хотелось, чтобы в изучении заповедника ей помогли российские ученые. С его флорой она, ботаник, справляется сама, а вот зоологов из России собирается пригласить — благо ЮНЕСКО отпускает на это средства. Очень нужны археологи.

В Каире я рассказал о Вади Алляки руководителю Российской археологической миссии в Египте Элеоноре Кормышевой. Она ухватилась за идею направить в заповедник наших археологов. Это было бы логично не только потому, что Ирина — русская. Ведь именно наши соотечественники из экспедиции Пиотровского начинали изучать Вади Алляки. Теперь они могли бы продолжить эту работу. С холма, на котором расположен могильник, виден маленький золотой прииск, заброшенный еще во времена фараонов. Полуразрушенные каменные жилища, шахта в скале... Еще одно напоминание о том, сколь щедро одарила природа Вади Алляки.

Из долины Кулейб выезжали к асфальту кружным путем. Видели пару газелей. В одном месте наперерез машине бросилась перепелка, и Ирина едва успела затормозить, чтобы не сбить ее...