Вокруг Света 1999 № 02 (2701) - [12]

Правда, все эти факты только предполагали, но не доказывали возможность нападения белого медведя на овцебыков. Единственным источником, где описаны непосредственные наблюдения за охотой медведей на овцебыков, оказалась книга Фредерика Кука о его путешествии к Северному полюсу. Причем Кук пишет об этом как о самом заурядном явлении в Канадском Арктическом архипелаге, словно овцебык здесь более важная добыча для белых медведей, чем тюлени и другие морские животные. «В стране мускусного быка медведь стал нашим соперником и оспаривал наше право не только на охоту, но и на добычу... Мы ревновали медведя к овцебыку, который, как нам казалось, должен был целиком и полностью принадлежать человеку...» По словам Кука, он и его эскимосские спутники даже использовали охотившихся белых медведей как «загонщиков» при добыче овцебыков.

Признаться, сведения американского путешественника вызвали у меня большое сомнение. Если белые медведи действительно регулярно нападают на овцебыков, то почему после Кука никто не наблюдал и не описал такое нападение? Может быть, мест, где высока численность обоих видов, не так уж и много в Заполярье и исследователи просто не добрались до них? Действительно, тот же Патрик Вакулон говорил, что если вы находитесь в Гренландии и хотите посмотреть на овцебыков, то должны побывать в одной части этого громадного острова, но для того, чтобы увидеть в достаточном количестве медведей, надо перебраться чуть ли не в противоположный его конец. В таком случае сравнительно маленький остров Врангеля — идеальный полигон для подобного рода наблюдений, поскольку и те, и другие здесь обычны и многочисленны.

Однако, как оказалось, даже в столь благоприятных условиях встреча этих двух зверей — явление редкое. Овцебыки живут преимущественно во внугренних областях острова, в то время как медведи предпочитают льды и узкую полосу побережья. Иногда быки все же выходят на берег и даже на морской лед, вероятно, чтобы слизывать соль с торосов. Но это происходит чаще всего поздней весной и ранним летом, когда у медведей в разгаре охота на тюленей и они уходят далеко от острова. В свою очередь медведи редко появляются в глубине суши. Исключение составляют беременные самки, устраивающие берлоги на склонах сопок с поздней осени до весны. Они вполне могут оказаться вблизи стада овцебыков, но само физиологическое состояние вряд ли позволит им совершить рискованное нападение. По крайней мере, до сих пор такого не отмечалось. То же самое относится и к сезону, когда самки с медвежатами покидают зимние берлоги: они уходят во льды, где охотятся на недавно родившихся бельков кольчатой нерпы — безопасный и не слишком хлопотный способ прокормиться.

И все же мне удалось стать свидетелем встречи овцебыка с белым медведем! Это произошло во время моих осенних наблюдений за белыми медведями на мысе Блоссом, где почти ежегодно располагается лежбище моржей. Той осенью моржи не выходили на берег, так как отдыхали на льдах, которых в окрестных водах было предостаточно. Но на косе сохранилось множество останков моржей, погибших в предыдущие сезоны, и к ним регулярно приходили подкрепиться десяток медведей.

К тому времени я вместе с двумя французскими натуралистами уже почти две недели находился на мысе Блоссом. Мы пришли сюда на моторной лодке во время северного отжимного ветра, но уже на следующий день льды плотно сомкнулись у берега и выйти в море стало невозможно. Каждое утро я выходил на крыльцо с надеждой, что подвижка льдов приоткроет нам хотя бы узкий проход. Но тщетно... Устойчивый восточный ветер заблокировал мыс сплоченными крупнобитыми льдами до самого горизонта.

Этот матерый бык появился у дома ранним солнечным утром. Я увидел его, когда, зевая и потягиваясь, вышел открыть ставни. Он стоял в каких-то четырех метрах от крыльца, с видимым наслаждением почесывая лохматый бок о мачту радиоантенны. Верхушка мачты скрипела и покачивалась в такт его движениям. Распахнутая мною входная дверь привлекла его внимание. Он перестал чесаться, задумчиво посмотрел в мою сторону и медленно двинулся восвояси, оставив на мачте клочья линявшей шерсти. Ненадолго приостановившись у штабеля пустых бочек, овцебык спустился к краю лагуны и пошел к оконечности мыса. Что привлекло его там, для меня до сих пор остается загадкой. Но уж, конечно, не кости и шкуры погибших моржей, которые служили главной приманкой для белых медведей...

Овцебык уже несколько часов бродил по территории моржового лежбища, когда в километре от берега я заметил средних размеров медведя, идущего в ту же сторону. Он неторопливо перебирался со льдины на льдину, перепрыгивая через небольшие разводья и постепенно приближаясь к берегу. Время от времени он забирался на высокие ропаки и прислушивался к доносившемуся с юга реву моржей. В конце концов он вышел на косу и направился к лежбищу.

Я схватил бинокль и забрался на крышу дома, предвкушая уникальное зрелище. Медведь был не слишком упитан и явно проголодался. По мере приближения к скопищу моржовых останков он ускорял шаг, часто задирая голову повыше и принюхиваясь к лакомым запахам. Овцебык не видел медведя. Он стоял, низко опустив голову и, похоже, закусывал скудной прибрежной растительностью. Приблизившись метров на сорок, медведь оказался с подветренной стороны от быка и резко остановился, учуяв запах. Несколько мгновений он растерянно принюхивался. А когда овцебык, по-прежнему не замечая его, двинулся с места, медведь привстал на задних лапах, еще раз с силой втянул ноздрями воздух и вдруг со всех ног помчался наутек во льды. Ощутив под лапами знакомую поверхность льда, медведь успокоился и пошел тише. Перебираясь через высокие льдины, он часто оглядывался, но, не меняя направления, двигался прочь от берега и вскоре исчез среди торосов. Ничего не подозревавший овцебык вышел победителем из несостоявшейся схватки.