Вокруг Света 1999 № 02 (2701) - [10]
Казалось бы, овцебыки и северные олени — два арктических представителя отряда копытных, встречаясь с одними и теми же хищниками (обычно волками), должны были в процессе эволюции приобрести одинаковую тактику защиты. Но природа рассудила иначе. Тундровые олени ведут кочевой образ жизни, объединяясь в большие стада. Стадное существование позволяет им издалека заметить опасность и пуститься в бегство, а большое число потенциальных жертв часто вызывает растерянность у хищников.
Малоподвижные овцебыки не совершают значительных миграций, их стада редко превышают число в 10-20 зверей. Обладая мощным телосложением и рогами, они выбрали активную оборону. Самым впечатляющим тактическим маневром овцебыков является знаменитое «каре», когда взрослые самцы и самки встают бок о бок, заслоняя собой телят и молодых зверей. Описание и фотографии этого маневра можно встретить в изданиях многих полярных исследователей и зоологов. Встав в «каре», овцебыки подпускают противника на несколько десятков метров, затем из черной мохнатой стены молниеносно выскакивает один из самцов и, низко опустив голову, отгоняет непрошеного гостя, а затем вновь занимает место в строю сородичей. Такая тактика успешно работала против исконного врага — волка, но человеку с огнестрельным оружием она была только на руку. В XVIII — XIX веках в арктических районах североамериканского континента истребление овцебыков было поставлено на широкую ногу, и охота на них всегда считалась делом несложным и выгодным.
Моя летняя «резиденция» находится на кордоне в бухте Сомнительной, почти посередине вытянутого южного побережья острова. Когда-то здесь существовал военный аэродром и поселок, носивший романтическое название «Звездный», но к моменту моего появления бурная человеческая деятельность в бухте Сомнительной сошла на нет. Пустые дома, полуразрушенные казармы, несметное количество металлолома изменили пейзаж, и тем не менее место это оказалось в своем роде замечательным, В окрестностях Сомнительной в разные сезоны года обычными обитателями были все самые интересные виды островной фауны и в частности овцебыки... Несмотря на трудности, с которыми столкнулись овцебыки-первопоселенцы, им все же удалось приспособиться к местным условиям, и к 1990 голу их поголовье достигло ста зверей. Основная часть популяции по-прежнему придерживалась северо-западной части острова, однако постепенно овцебыки начали осваивать и новые территории. «Пионерами» были самцы, которые большую часть года проводят отдельно от самок с молодняком, объединяясь в маленькие группы. В своих странствиях самцы достигали новых обильных пастбищ на юге острова — и предгорья вблизи бухты Сомнительной были их излюбленным местом. Именно с этих «первооткрывателей» началось мое более близкое знакомство с овцебыками.
Издали стадо овцебыков похоже на черные пятна, разбросанные то тут, то там и медленно переметающиеся. Я долго размышлял, как сократить дистанцию до приемлемой для фотосъемки и непосредственных наблюдений. Некоторое время я по-пластунски елозил животом и локтями по пропитанному водой кочкарнику, чтобы тоскливо провожать взглядом вожделенных овцебыков, сотрясающих тундру своеобразным галопом. Пробежав два-три десятка метров, они останавливаются, настороженно косятся в твою сторону и вновь срываются в галоп, пока не окажутся на расстоянии метров в 200-300. Там они принимаются совершенно спокойно щипать траву, но это спокойствие лишь внешнее: регулярно бросаемые в твою сторону взгляды не оставляют сомнений, что все твои перемещения под контролем. Если есть желание вымокнуть сильнее, можно проползти еще сотню- . полторы метров и в очередной раз насладиться картиной убегающих овцебыков. Почему-то «каре», на которое я возлагал большие надежды, было не слишком популярным среди овцебыков бухты Сомнительной, и они предпочитали без лишней суеты убежать от назойливого зоолога. Возможно, им просто доставляло удовольствие слышать мои чертыхания по поводу намокшего рюкзака с фотоаппаратурой...
Позже я убедился, что овцебыки используют «каре» не столь часто, как я представлял себе из книг. Это происходило лишь в довольно многочисленных стадах, обычно — при быстром преследовании или когда путь животным преграждали скалы или озеро. Несколько раз овцебыки сбивались в плотную кучу, когда я неожиданно выходил на них, перевалив через вершину сопки. Именно благодаря нескольким таким случаям я обнаружил, что овцебыки проявляют куда меньше беспокойства и подпускают значительно ближе, если находятся ниже по склону. Эту особенность их поведения я неоднократно потом использовал как для собственных фотосъемок, так и при работе с иностранными кинооператорами.
Наблюдая за овцебыками бухты Сомнительной, я постепенно убеждался, что при отсутствии хищников и вне брачного сезона их жизнь проходит в относительном довольстве и однообразии. Главных занятий было два: пастьба и сон, причем условиям сна уделялось немалое внимание. Овцебыкам, облаченным в плотные шерстяные шубы, иногда было жарковато даже сравнительно прохладным арктическим летом. В безветренные июльские дни животные предпочитали дремать в тени скал и береговых склонов. Большой популярностью пользовались и снежники-перелетки, сохранившиеся на склонах гор. Сон у овцебыков не слишком чуткий, и мне не раз удавалось подойти к задремавшему одиночному зверю на 8-10 метров. Потревоженный бык вставал, некоторое время недоверчиво рассматривал пришельца заспанными глазками, а затем, если я не делал резких движении, начинал пощипывать траву, медленно удаляясь.
