Вокруг Света 1998 № 08 (2695) - [19]

Саша вновь оказался рядом с нами на холмике, захотел сменить ракурс.

— Почему  у стрел  нет оперений? — спросил он. — Так они летели бы дальше.

— Только  не  вздумай  спрашивать об этом у папуасов, — предостерег я. — Может быть, они просто не догадываются...

— А почему они никогда не выпускают стрелы залпами, а только по одной? — снова спросил Саша. — От залпа увернуться нельзя, а от одной — запросто...

— Ты и этого им не говори, — испугался  я,  —  научишь еще  их воевать по всем правилам...

Саша покачал головой. Он не поверил, что папуасы не догадываются, что воевать можно более эффективно.

Саша, конечно, был прав. Дело в том, что убийство в папуасской битве не является главной целью. Люди, конечно, гибнут, война есть война. Но убийство не должно затмевать ритуального характера войны. Битва это не только битва, по и танец, адресованный привидениям, духам, всему мирозданию. Ритуал, призванный поддерживать круговорот жизни. Язык, на котором говорят с духами и привидениями...

— Это у них форма общения такая, — вынырнувший откуда-то Анджей словно прочел мои мысли.

«Общение» тем временем приняло более жесткий характер. Почти рядом с нами пронесли двух раненых. Войска сблизились настолько, что даже от медленно летящих стрел уже трудно было увернуться.

На поле стало существенно меньше воинов. Мальчишки лет восьми-десяти, которые в начале битвы шли рядом с воинами и помогали им нести оружие, теперь отошли в сторонку. То же самое сделали пожилые дани. Некоторое время они прыгали по полю с оружием, но утомились и стояли теперь на линии тыла, наблюдая борьбу и выкрикивая слова одобрения.

В битве остались ее главные участники: молодые мужчины лет от 15 до 30. По телам и лицам многих из них уже текла кровь. Пострадавшие зализывали раны, прикладывали любую зелень, какая попадалась под руку. Или уходили в деревню, чтобы там уже лечить рану специальными травами.

В самом центре битвы я вдруг заметил Суна. Он по-прежнему находился рядом со знакомым мне папуасом Гон Аа, чье фото пропало из журнала. Мгновением раньше Гон Аа получил ранение стрелой в грудь, упал на колени, а Сун налетал на него, высоко размахивая длинным копьем...

Я зажмурился. Сцену смерти Гон Аа зафиксируют бесстрастные видеокамеры. А мне стало как-то не по себе: я искал этого парня, чтобы сделать ему подарок, а нашел, чтобы увидеть его кончину...

Ситуация на поле в этот момент решительно изменилась. Соперник неожиданно большими силами пошел вперед, и «наши» дани потеснились к своему краю поля.

Группа противника взбежала и на наш холм, мы вдруг оказались среди приплясывающих разгоряченных людей с воинственно окрашенными лицами, которые потрясали копьями и издавали боевые кличи... Я заметил, что Миша побледнел, а Джон опустил руку в карман.

Но противник, разгоряченный битвой, вовсе не собирался на нас нападать. Наш испуг очень развеселил яли, и вообще они восприняли все происходящее как грандиозную шутку. «Эй! Пойдемте жить с нами, нечего вам оставаться с этими людьми», — кричали они и показывали руками, что надо сворачивать аппаратуру и уносить в их деревню.

Тут прямо перед моими глазами, в полуметре от лица, пролетела стрела. Я отпрянул: рядом упала другая.

— По своим артиллерия бьет, — начал было Анджей, но тут же затих: еще одна стрела разорвала ему штанину и оставила на ноге глубокий кровавый рубец.

Я вытащил предусмотрительно заготовленный пузырек с йодом и вылил его почти целиком на ногу Анджея. На стрелу он среагировал спокойно, а тут буквально взвыл от боли...

Яли бросились вдруг врассыпную. Я оглянулся: на холм вбегал целый отряд «наших» во главе с Петрусом.

Четыре или пять часов продолжался этот странный кровавый танец. Ряды воюющих продолжали сокращаться. Кто-то просто уходил домой, навоевавшись, кто-то убегал зализывать рану, кого-то уносили с поля. В последних случаях битва на том участке, откуда эвакуировали раненого, временно прекращалась. Дожидаясь окончания эвакуации, папуасы стояли друг напротив друга и вели бурную словесную перепалку.

Саша увел в деревню хромающего Анджея. Миша снимал последние кадры, у него заканчивалась пленка. На поле брани оставались самые стойкие, человек по десять-пятнадцать с обеих сторон. Они уже расстреляли все свои стрелы, сломали или потеряли почти все копья. Они уже больше просто танцевали друг перед другом, чем пытались атаковать.

И тут пошел дождь. Небо, целый день медленно набухавшее серым, достигло цвета свинца и наконец лопнуло. Вода буквально хлынула на поле битвы. Вояки в последний раз окатили друг друга набором угроз и ругательств и бросились по домам.

Леонид Круглов / фото участников экспедиции

Папуа — Новая Гвинея

Клады и сокровища: Убар: космический мираж

Этот загадочный город хотел найти еще Лоуренс Аравийский. Но не успел осуществить свою мечту. Арабы называют эту пустыню «серединой пустой луны». 777 тысяч квадратных километров песка и только песка. Враждебная всему живому, заброшенная земля расположена в султанате Оман, который всегда считался самым обжитым уголком Аравии. Было время, когда она напоминала роскошный цветник. Пять тысяч лет назад посреди песков пустыни возник таинственный город. Его назвали Убаром — Городом колонн. За укрепленными стенами надежно укрылись изящные минареты и лабиринты домов и базаров.