Вокруг Света 1996 № 03 (2666) - [16]

Жаль, что «Плиний Индии» (как называли Рамфа) так и не узнал тайну происхождения морского кокоса. Только в 1756 году француз Барре, исследуя остров Прален по приказу герцога Пралена, обнаружил в глубине острова гигантские пальмы, буквально усыпанные этими орехами. Барре недолго думая нагрузил ими корабль и отвез в Индию. Вероятно, воображение рисовало ему заманчивую картину собственного благоденствия до конца дней. Но не тут-то было: обилие привезенных сокровищ сразу обесценило морской кокос...

Мы вступаем под своды тропического леса, под которыми ходил когда-то незадачливый Барре. Теперь этот массив из семи тысяч веерных пальм — коко-де-мер, как называют сейшельцы и сами деревья, — объявлен заповедником. ЮНЕСКО дала ему статус объекта мирового наследия.

Мариэн строго предупреждает:

— Не курить! Не сходить с тропы!

В лесу сумрачно и влажно. Стволы пальм, метров 30 высотой, уходят в небо. Там, закрывая солнечный свет, шумят, даже как-то железно скрипят, огромные листья-веера. Под самыми листьями висят гроздья темных орехов. Не дай Бог, сорвется такой, когда стоишь под пальмой... Земля усыпана желтыми «опахалами». Пласт за пластом — настоящий порох! Здесь ничего не трогают, предоставляя природе жить по своим законам.

Высоко над землей, на стволе одной из пальм, замечаю сережку — этак с метр длиной. Это мужской цветок. Пальма долго собирается с силами, прежде чем принести плод — он вызревает десять лет. В год пальма дает до 30 орехов. Женское дерево живет до 200 лет, мужское — до тысячи. Мариэн говорит, что заповеднике есть пальма, которой 800 лет! Прямо-таки живое ископаемое...

— Ну а орех, самое крупное на планете семя, что с ним делают? Что прячется под его кожурой? — спрашиваю у Мариэн.

— Под кожурой молодого ореха — мякоть, похожая на желе. Старые орехи — жесткие, невкусные. Но вообще-то морской кокос почти неедят, используют только для приготовления ликера «Коко-де-Мер».

Когда утоптанная тропинка привела нас к выходу из заповедника, я заметила на скамеечке несколько орехов. Попробовала поднять один — даже с места сдвинуть не смогла! Лишь уважительно погладила его, словно лакированные, бока: ведь эта темно-коричневая, похожая на два сросшихся ореха, диковинка — благодаря загадочности своего происхождения и редкости — стала национальным символом Сейшел...

Надо ли говорить, что деревянные копии плодов коко-де-мер — разных размеров — висели во всех сувенирных лавочках; что в Деревне ремесел (на острове Маэ) их резали без устали, так же привычно, как плели шляпы из пальмового волокна, изготовляли батик, сооружали макеты лодок и кораблей; что даже опознавательными знаками в туалетах служили символические изображения мужского цветка коко-де-мер и ореха; и что, уезжая с Сейшел, каждый из нас захватил в подарок друзьям темную, в форме ореха, бутылку знаменитого ликера...

Гостиница наша на Пралене тоже, естественно, называлась «Коко-де-Мер». Была она небольшой, уютной, какой-то домашней. Тропинки, выложенные камнем, конечно же, в форме морского кокоса, вели на берег океана. День начинался вопросом улыбающегося Аши, управляющего гостиницей, — хорошо ли нам спалось, а кончался в теплых водах бассейна, где, лежа на спине и глядя в усыпанное звездами небо, мы отыскивали незнакомый нам, северянам, Южный Крест...

Дни на Пралене пролетели быстрее, чем хотелось бы.

Возвращаясь на аэродром, мы заметили у дороги белый одноэтажный, отделанный деревом домик, опоясанный террасой, с садом и беленным забором. Он стоял в одиночестве (что не удивительно — на острове всего два поселка и пять тысяч жителей) и имел какой-то нежилой, хотя и ухоженный вид. Джек притормозил и прочел прикрепленное к забору объявление: «Продается». И пояснил, что такой дом может стоить 600-700 тысяч сейшельских рупий, то есть примерно 150 тысяч долларов. Мы вспомнили песню, которую только что на открытой веранде ресторана, на берегу океана, пел под гитару креол: «Сейшелы — прекрасные острова, но лучше всего коко-де-мер», — и призадумались. Каждый о своем...

На острове Берд живет черепаха Эсмеральда. Ей уже 150 лет, и она считается самой большой в мире. Никто ее не беспокоит, и Эсмеральда, дай Бог, проживет столько, сколько положено черепахам...

С этого факта можно было бы, пожалуй, начать разговор с представителями министерства туризма и компании «Mason`s Travel», который состоялся в Виктории перед самым нашим отъездом. Ведь речь шла об охране природы и развитии туризма. И о том, и о другом здесь пекутся всерьез. Достаточно сказать, что площадь национальных парков и заповедников — на островах и в море — составляет многие десятки квадратных миль. «Природа — тот золотой сук, на котором сидит одна из ведущих отраслей нашей экономики, — говорил представитель министерства. — Мы принимаем сто тысяч человек в год, и не более, приоритет природы для нас несомненен». Он же рассказал, что недавно близ островов, на шельфе искали нефть. Как же все обрадовались, когда ее не нашли! Но энергия нужна, топливо привозят издалека, и теперь будут экспериментировать с экологически чистыми солнечными батареями. Ведь солнце здесь жарко светит круглый год.