Вокруг Света 1996 № 03 (2666) - [11]

Со многими народами общались чумаки на крымских перепутьях, разным говорам внимали, разные диковинные обычаи наблюдали, под разными крышами угощались. Под плеск соленой морской волны и звон цикад двигались их возы вдоль побережья. Но все больше хотелось услышать говор зеленой днепровской воды, шепот верб, голос аиста над соломенной крышей. Уже ни вино не успокаивало, ни песня не утешала, ни молитва не лечила душу. И вот валки, повернув на север, стали спускаться с перевалов. Чумацкий воз тряхнуло разок-другой на небесных ухабах-чертороях, и из него рассыпались по темному небосклону яркие звезды. Под ними раздавались хлесткие удары кнутов-«воловодов» и звучали зычные голоса:

— Цоб! Цабе! Но! Гей, з долины у долину та на милу Украину!

Владимир Супруненко Фото автора

Ураганы проходят стороной

В Москве — снегопад. Первый, сильный, предзимний. И в эти дни в редакцию «Вокруг света» приходит факс от фирмы «Люкс М Тур» с приглашением принять участие в пресс-туре на Сейшельские острова. Программу поездки заключает заботливое напоминание, показавшееся тогда фантастическим: «Не забудьте взять крем от загара»…

Затерянные в океане

Долгие часы полета, сжимающие расстояние. Красная стрелка на карте-телеэкране, установленном в салоне самолета компании «Эр Франс», уже миновала Средиземное море, прошла вдоль берегов Красного и где-то в районе Сомали вырвалась на синий простор Индийского океана. Вот уже пересечена нулевая параллель — здесь, под самым экватором, в западной части Индийского океана, лежат Сейшелы, Сейшельские острова. На телеэкране вспыхивают цифры: 1100 километров до Мадагаскара, 1800 — до ближайшего восточноафриканского порта Момбаса, 3300 — до Бомбея.

Затерянные в океане. Это привычное словосочетание начинаешь воспринимать буквально, когда в бескрайнем просторе океана появляется, как одинокий кораблик, первый островок...

Уже потом, когда мы объехали, облетали, сплавали, если так можно сказать, многие острова, ощущение затерянности, оторванности Сейшел от мира начало исчезать — и даже более того — закралась мысль: а не пошла ли эта отдаленность им на пользу?

...Только в 1502 году эти острова были нанесены на карту португальскими мореплавателями. Но первая шлюпка, спущенная с английского корабля, коснулась их ослепительных пляжей лишь век спустя. Англичане причалили к незнакомому берегу в поисках пресной воды, сами острова их не слишком интересовали — необитаемые, торговать не с кем, даже рабов прикупить нельзя. Возможно, этим объясняется тот факт, что вторая высадка на острова состоялась лишь в середине XVIII века. Французский капитан Лазар Пико исследовал часть островов и объявил их собственностью своей страны. Через какое-то время острова были названы именем Моро де Сешелля, министра финансов Франции. Так появились на карте Сейшельские острова с главным островом — Маэ, получившим свое название в честь губернатора Маврикия -Маэ де ла Бурдонне.

Приплыли первые французские поселенцы. Стали завозить рабов с Мадагаскара и восточноафриканского побережья, создавать плантации корицы, гвоздики и ванили. Но в конце XVIII века Сейшелы были захвачены англичанами и вскоре стали владением Британии. На острова начали привозить батраков из Индии, появились на Сейшелах китайцы, а позже и переселенцы с Аравийского полуострова. Короче — к 1976 году, когда была провозглашена независимость Республики Сейшельские Острова, население ее представляло удивительный расовый «коктейль»: потомки всех тех, кто прибыл на острова в прошлые века по своей и не по своей воле, но больше всего креолов — так здесь называют потомков африканцев и мальгашей.

Когда идешь по улицам Виктории — столицы Сейшел, не перестаешь удивляться разнообразию человеческих типов, оттенкам кожи, разноязыкому говору: слышится то английский, то французский, то «крио» («Крио» возник на основе французского языка со значительной примесью английской, суахилийской и мальгашской лексики. Сейчас создается письменный вариант «крио», креольский язык изучают в школах, примечание автора)

 или креольский. Но вот что любопытно. Все, с кем мне удалось познакомиться на Сейшелах, — и белокожий шофер Джек с острова Прален; и Мишель, цвета черного дерева, встречающий туристов на острове Терез; и Эндж, индиец, служащий одной из гостиниц; и Вильям, светло-шоколадный молодой гигант, шофер с острова Маэ; и Жофруа с острова Ла-Диг, раскосый и желтокожий погонщик волов, который катает туристов в старинной повозке по единственной улице единственного поселка, заполненного велосипедами и мотороллерами, — все они и многие другие говорили о себе: «Я — сейшелец», добавляя порой: «Мои предки — выходцы из...»

При всем внешнем различии этих людей было в них нечто общее: легкое рукопожатие — принятый знак приветствия, мягкая улыбка, тихий голос и доброжелательный взгляд; однако — полушутя, полувсерьез — наших девушек предупредили: «До сейшельцев-мужчин не дотрагивайтесь. Они легко воспламеняются...»

Островная, изолированная жизнь привела к появлению культуры, замешанной на традициях европейских, африканских и азиатских. Но чем еще обернулась отдаленность Сейшел?