Вокруг Света 1994 № 10 (2649) - [17]

А.С. — И пригласим участвовать в ней журнал «Вокруг света».

Беседу вели Л.Чешкова и П.Сирота

Тепло Котацу

К огда идет речь о высокоразвитых странах Запада, то мы не задумываясь причисляем к ним и Японию. Для нас это, правда, Дальний Восток, но мы говорим: Запад. Зато жители Гавайских островов и тихоокеанских штатов США именуют Японию вместе с Китаем и Кореей странами Дальнего Востока, хотя именно от них она расположена на Дальнем Западе.

Конечно, с экономической точки зрения японские морские и воздушные порты, крупные города, железные и автомобильные дороги, универмаги, банки, офисы, университеты напоминают такие же учреждения стран Западной Европы и Северной Америки. Разве что надписи сделаны иероглифами, а не буквами. А ведь любая страна Востока всегда имеет свой ярко выраженный — в каждой стране свой, но в целом именно типично «восточный» колорит.

Стоит вплотную познакомиться с духовной, художественной и религиозной жизнью японцев, с их храмами, обрядами, традиционным театром, старинными танцами и музыкой, и вы обнаружите множество черт, сходных с Кореей, Китаем, Индией. И все это будет абсолютно не похоже на то, что мы видим у народов Запада. Зато попытайтесь войти в семейный быт японца, вникнуть в атмосферу, царящую у его домашнего очага, и вы найдете такие черты, которые не определите однозначно ни как западные, ни как восточные. Их придется назвать специфически японскими.

Малыш — не русский, не японец, не немец, не китаец: он просто человечек. С любым другим таким же человечком из любой страны он легко найдет в игре общий язык. Лишь подрастая, овладевая языком матери, а с ним и нормами поведенческой культуры, он постепенно становится маленьким немцем, японцем или китайцем. И все же, пожалуй, можно сказать, что маленький японец раньше и прочнее становится японцем, чем маленький немец — немцем. Очень уж специфичные и даже жесткие требования предъявляет ему вся обстановка традиционного японского дома. Пол, покрытый абсолютно чистыми циновками, по которым ходить можно только в носках. Тапочки, которые надо надеть, выходя на дощатую веранду. Деревянные сандалии-гэта, в которые следует переобуться, сходя с веранды во двор. Оклеенные промасленной бумагой ширмы-сюдзи, заменяющие стекла и занавеси; при любом неосторожном прикосновении в них появляются дырки. Раздвижные картонные перегородки-фусума вместо внутренних стен, полностью звукопроницаемые, так что волей-неволей будешь стараться вести себя тихо... Все это сызмальства воспитывает в японских детях навыки очень сдержанного, дисциплинированного, нешумного поведения, аккуратности, чистоплотности, педантизма. В семье доминирует культ отца — работника, кормильца, безоговорочного авторитета во всех вопросах; кланяться отцу ребенка начинают учить, как только он сможет держать голову. Наказания, особенно физические, очень редки. Но всеобщие укоряющие взоры, долгие сетования о причиненных старшим огорчениях действуют куда сильнее, чем шлепки и взбучки. По крайней мере на ребенка, начинающего осознавать себя японцем. Хотя сам он этого еще и не знает.

Японский ребенок чувствует свою связь с домом, семьей, с родителями, с бабушками и дедушками еще, наверное, и благодаря таким существующим лишь в Японии праздникам, как праздники детей. Весной — 3 марта — отмечают «Праздник девочек». Истоки его восходят к VI — VIII векам; еще его называют Хина Мацури — «Праздник кукол-хина» и Момо-но сэкку — «Праздник цветения персика». Для девочек устраивают полочки с куклами, с которыми они играют в дни праздника. Основных кукол две: император и императрица (в прошлом — жених и невеста). Праздник девочек — не государственный, но его обязательно отмечают в семьях. Причем первую полочку девочке дарит бабушка, мамина мама. От многих японок мы слышали, что куклы-хина они хранят всю жизнь. Это и символ связи с родительским домом, и память о детстве. И даже память о старших, уже ушедших, — бабушке и дедушке.

5 мая отмечают государственный «Праздник детей».

Еще несколько десятилетий тому назад его называли «Праздником мальчиков» и еще «Праздником ирисов». Задолго до этого дня в деревнях и в городах — около жилых домов, рядом с учреждениями, на балконах и даже на крышах многоэтажных зданий — появляются шесты, к которым прикрепляют матерчатых карпов, иной раз метров девяти в длину. Карп у японцев — символ мужества, умения преодолевать жизненные невзгоды, словом, тех качеств, которые родители хотят видеть в своих сыновьях. И несколько недель карпы парят над деревнями, поселками, городами Японии.

В середине ноября приходит время праздника и мальчиков и девочек, которым исполнилось по семь, пять и три года. Он так и называется: Ситиго-сан — «Семь-пять-три». В этот день родители ведут нарядно одетых детей в синтоистские храмы. Малыши проходят обряд очищения, получают благословение священников и, конечно, подарки от родителей. И самые из них любимые — длинные белые сладкие конфеты-тянучки амэ. Амэ продают в специальных цветных пакетах. На каждом таком пакете изображения старика и старухи, черепахи и аиста, веточки бамбука и сосны. Все это символы благопожелания детям, долголетия, здоровья, счастья.