Вокруг Света 1994 № 09 (2648) - [13]

Меня по-прежнему одолевали сомнения, не нравилась мне эта затея. Пока я колебался, король стал наливаться злобой.

— Бы, белые люди, отказываете мне в такой малости, тогда как я столько дал вам, вы, у которых есть волшебная медицина, способная излечить любой недуг?

— Иди, Аллан, иди, — настаивал Ретиф. — А то он передумает и зачеркнет свой крестик.

У меня не оставалось иного выхода, как войти через ворота в лабиринт.

В следующий момент несколько человек набросились на меня прежде, чем я смог произнести хотя бы слово, набросили мне на лицо тряпку и завязали сзади на затылке. Я стал немым пленником.

Стройный кафр, один из домашних стражей короля, с ассегаем в руке подошел ко мне и зашептал:

— Послушай, маленький сын Джорджа. Король спасет тебя, если сможет, ведь ты не голландец, а англичанин. Но знай, если ты закричишь или станешь сопротивляться, то умрешь! — И он поднял ассегай с таким видом, будто хочет погрузить его мне в сердце.

Теперь я все понял, и холодный пот заструился у меня по спине. Мои товарищи были обречены на смерть, все до одного. О, как мне хотелось отдать свою жизнь, чтобы предупредить их! Но увы. Я не мог издать ни звука, тряпка была завязана слишком крепко. Один из зулусов воткнул палку между камышинами изгороди. Раскачивая ее, он сделал отверстие как раз на уровне глаз, чтобы я мог видеть происходящее.

Какое-то время танцы и пивные возлияния шли своим чередом. Минут через десять Дингаан поднялся и тепло пожал Ретифу руку, сказав ему Hamba gahle — счастливого пути. Он отступил к воротам лабиринта. Когда он двинулся, зулусы сняли шапки и взмахнули ими, приветствуя его. Он уходил, и я вздохнул спокойнее. Но как я ошибался, не догадываясь о его предательстве!

Когда циновка у входа открылась, Дингаан повернулся и произнес два слова на зулу, которые означали:

— Хватайте их!

Одновременно воины, танцевавшие совсем близко к бурам и ожидавшие, видимо, этого приказа, бросились на них. Я слышал, как Томас Холстед закричал на зулу: «Нас погубили! Дайте мне поговорить с королем!» Дингаан слышал это, но махнул рукой, давая понять, что отказывается слушать, и отчетливо проговорил:

— Bulala abatagati! Убейте этих ящериц!

Я увидел, как несчастный Холстед выхватил нож и всадил его в тело зулуса, стоявшего рядом. Тот упал, а Томас бросился на другого воина и перерезал тому горло. Буры тоже выхватили ножи — у кого на это хватило времени — и пытались защищаться от черных дьяволов, которые лезли на них толпами. Я слышал потом, что им удалось убить шестерых или восьмерых и ранить множество кафров. Но что могут сделать люди, вооруженные лишь карманными ножами, против такой оравы?

И вот после всех этих истошных криков, стонов, мольб о помощи и воинственных кличей все буры были перебиты, даже слуги-готтентоты. Потом их потащили прочь — многих еще живых, оставлявших борозды в земле, точно черные муравьи растаскивали раненых червей. Дингаан стоял в двух шагах от меня и улыбался. Лицо его нервно подергивалось.

— Пойдем, сын Джорджа, — сказал он, — посмотрим наконец этих предателей твоего суверена.

Меня вывели через лабиринт на возвышенность, откуда открывался вид на окрестности. Тут мы немного подождали, прислушиваясь к шуму, нараставшему в отдалении, пока снова не показалась зловещая процессия, обходившая ограду Большого Крааля в направлении к Холму убийств, Хлома Амабуту. Скоро подъем был преодолен, и там, среди кустарников и скал, чернокожие воины добили всех буров до единого.

Я увидел это и лишился чувств.

Генри Райдер Хаггард, английский писатель Перевод Н.Непомнящий Использованы рисунки английских путешественников прошлого века

Земной круг Евгения Смиргуса. Часть II

Окончание. Начало см. № 8/1994

Прерванная кругосветка. Дневника, воспоминания, письма, подготовленные и прокомментированные координатором экспедиции журнала «Вокруг света» Василием Галенко.

Продолжаем путевой дневник Евгения Смургиса.

Дувр, 6 октября. В два часа ночи стук по обшивке каюты. Тихо. Опять стук. Стучит кто-то кулаком. Настойчиво.

— Сейчас вылезу!

— Я русский, турист. Только что видел вас в английских новостях. Может, по чуть-чуть? — делает всем понятный жест.

Отказываюсь.

— Ну а еда у вас есть? Я здесь на машине с женой. Спешим на паром, возвращаемся домой. Вдруг у ребят какая нашенская снедь осталась!

— Да, если что российское, тогда немного, — отвечаю невпопад.

— Можно с вами сфотографироваться?

Сверху, с 8 метров (самый отлив), сверкает вспышка.

— Эта жена. Ирландка. А меня зовут Саша. Я из Питера. Извините.

Спешим на паром. Не взыщите, что разбудил, уж так все необычно. — Где сын?

Пришлось лгать, чтоб не сказать, что у него кончился порох, мягко говоря. Саша побежал на пирс. Сверху в лодку полетела коробка: бутерброд, персики, молоко. Видимо, жена-ирландка чего-то не поняла. Полез в каюту коротать ночь до рассвета.

Появление русского гостя — яркий проблеск в последних нерадостных днях. Дует неослабевающий западный ветер, ползут по небу черные мрачные тучи, время от времени поливая лодку дождем: зашевелился осенний Атлантический океан... В 8 часов направился к выходу из гавани. К лодке пристал лоцманский портовый катер и стал меня сопровождать. Сразу за волноломом крутая волна 2-2,5 метра и встречный ветер. За час продвинулся метров на сто, причем два раза пришлось откачивать воду. Лоцман нырял тут же рядом со мной, порой за волнами я терял его из виду... Еще час выгребал обратно. Бессмысленно лопатить воду, надо ждать изменения ветра. Мужикам с лоцмана понравилась моя скачка на воде. Уходя, они подняли вверх большой палец...