Вокруг Света 1994 № 04 (2643) - [25]

Удивительное чувство охватило меня на молу, пока я шагал вдоль проложенной еще англичанами узкоколейки, а машины шпарили своим ходом в обоих направлениях где-то в стороне. Легкая рябь бежала по зеркалу пролива, неподалеку от меня одинокий рыбак выбирал свои сети, позади громоздился Ди Би — Джохор-Бару; стройные передовые дома Вудлендза, окруженные огромными деревьями сена, поднимались все выше и выше к небу. А я шел себе один-одинешенек по ничейной земле, никому здесь не нужный и не известный, вышедший из одной страны и не попавший еще в другую и — господи, боже ты мой! — такой свободный и счастливый! Но вот первые шаги по земле, и вокруг меня уже прихорашивается, подметается, рыхлит землю под новые посадки, ограничивает скорости и грозит смертью торговцам наркотиками Сингапур — населенное по преимуществу потомками китайских иммигрантов, стремительно развивающееся и богатеющее островное государство, бывшее поначалу автономной частью Малайзии, а в 1965 году ставшее независимым.

А вот и внушительный офис сингапурской иммиграции, умеренной длины анкетка, в которой нужно для чего-то ответить, не был ли я за последние шесть дней в Южной Африке, беглые взгляды двух-трех чиновников, и я вступаю на ухоженную улицу с набитыми всякой всячиной магазинами, просторными зелеными дворами между многоэтажными блоками, с широкими тротуарами, почти безлюдными, потому что через транзитный городок все здравомыслящие люди катят на колесах. Приходится приставать к случайным прохожим со смешным вопросом, как дойти до Сингапур-Сити. Где-нибудь на Кавказе лет десять тому назад мне пришлось бы, в свой черед, рассказать о том, кто я такой, откуда взялся и какая нелегкая заставляет меня тащиться своим ходом так далеко. Но сингапурцам примелькались бесчисленные чужестранцы — в ответ они лишь слегка поднимают брови и показывают на ближайшую остановку автобуса. Да только у пилигримов свои законы, и я должен пройти свои 18 миль пешком. Привычка обращения с крупномасштабными картами вопреки знанию убеждает меня в том, что мегалополис должен начаться очень скоро — разве кружок с надписью «Сингапур» не совпадает в любом атласе с одним островом: Но вот дома Вудлендза остаются позади, по сторонам хайвея появляются деревья, на огороженном участке сбоку шоссе сгрудились выставленные на продажу печальные экскаваторы, я миную очередную заправочную станцию Калтекса, бензохранилище, украшенное выразительным знаком с человеком, подкошенным невидимыми пулями, а придорожный указатель гласит, что поблизости находится поселок — Кампунг Мандай Кечил — первый малайский топоним, ласкающий мой глаз.

Теплый вихрь в который уже раз норовит сбить с меня шлем — откуда он, с недалекого моря или от несущихся мне навстречу японских грузовиков? Вторичный лесок вдоль дороги — кустарник, невзрачные деревца, обвитые лианами. Канал в бетонных берегах, несущий на поверхности воды рыхлую желтоватую пену. А вот стригут придорожные деревья, и приготовленные для новых посадок ямы зияют крупчатым красноземом, на первый взгляд напоминающим наш суглинок. Еще несколько сот метров — и справа от дороги я вижу с полдюжины почернелых китайских лавок, каких немало еще в Малайзии, а здесь им приходит конец — вон первую совсем недавно снесли. Но стоит еще «универмаг Тан Хен Хуата», балаганчик с золотыми иероглифами над входом, где торгуют автомобильными покрышками, а в молочной лавке я покупаю несколько веточек с маленькими плодами личи, обсасываю желтоватые кисло-сладкие дольки и, бросив кожуру на землю, озираюсь, не спешит ли ко мне блюститель порядка, призванный охранять чистоту в прославленном своей аккуратностью Сингапуре.

Выбравшись из-под развесистого дерева сага, опять устремляюсь на юг, чтобы через полкилометра наткнуться на стрелку, приглашающую потереться носами с полярным медведем в сингапурском зоопарке. А чуть поодаль, повернувшись тылом к железной дороге (железнодорожниками здесь служат по традиции индийцы), расположилась новенькая тамильская молельня — огромный белый конь на высоком постаменте, в отдельных святилищах — богиня Кали со страшными глазами, усатый самодовольный Шива с трезубцем, унизанным настоящими маленькими цитрусами лимау мание — если их подавить, бросить в воду и подбавить льду, то лучшего напитка не сыскать не всем свете!

Тянется вдаль дорога, усаженная раскидистыми великанами деревьями. Вот расположенная в низине богадельня с пристроенным к ней китайским храмом — в глубине его маячит статуя в желтом одеянии. Место тихое, но солнце палит, старость и здесь не радость, тем более что богадельня — довольно унылый, хотя и чистенький с виду сарай. Еще один киноварно-красный храм, словно огромная фанза из старинной книжки. Ушла влево дорога в сторону Букит Панджанг, или Длинного холма, хотя малайское слово «букит» на русский лучше переводить как «гора», благо любая возвышенность метров до восьмисот у них все едино — букит. Впереди начинают снова выглядывать из-за горизонта дома — может быть, это наконец Сингапур? Времени-то четверть второго. Опять встречаются магазинчики и лавки. И пешеходные мостики, перекинувшиеся через улицы, не то что муравьиные подземные переходы, как у нас. Да еще увитые цветами, так что и мостика-то порой не разглядишь. А дальше снова буддийский храм, но уже не красный, а желтый: нарядное изображение боддисатвы — покровителя торговли (как бишь его имя?), флажки, хоругви, житие Будды на стенах и модель пятиярусной пагоды.