Вокруг Света 1994 № 03 (2642) - [7]

В Кейптауне все спокойно?

В Йоханнесбурге, перед вылетом в Кейптаун, я слышал, будто жизнь там протекает спокойно и безмятежно. «Наконец, — подумал я, — наконец-то смогу погулять по улицам неповторимого по красоте города без пресловутого кейса».

Из аэропорта в город меня подвозил таксист, который вполне мог бы сойти за шведа. Первую половину пути «швед» гнал машину словно в погоне за новым мировым рекордом скорости. Когда я заметил, что спешить мне, собственно, некуда, он указал рукой на переходные мосты над шоссе и с сильным бурским акцентом сказал:

— Тут опасно. Видитсе — солдаты!

Действительно, на мостах стояли солдаты в защитной форме — судя по их жестикуляции, они вовсе не горели желанием, чтобы я их сфотографировал. Вскоре вдоль обочины дороги потянулись ряды хибар тауншипа, где проживают коса. Тамошняя молодежь, как пояснил таксист, развлекается тем, что, стоя на переходных мостах, забрасывает проходящие машины — конечно же, с белыми — камнями и кусками цемента.

— Гм-да, — вырвалось у меня. — Недурно для первого знакомства со спокойным, приятным во всех отношениях городом.

— Что-что? — не понял водитель.

— А у вас тут тоже по воскресеньям грабят? — спрашиваю.

Мой вопрос окончательно сбил «шведа» с толку, и весь остаток пути я сидел прикусив язык.

В Кейптауне я гулял по-настоящему, а не мчался по улицам как угорелый с глупым сосредоточенным видом.

Как-то раз, помню, проходил мимо памятника Васко да Гаме — и вдруг слышу: русская речь. Гляжу: навстречу мне — четверо парней. Двое о чем-то оживленно беседуют, другие двое глазеют по сторонам. Я было открыл рот — чисто инстинктивно, но, прежде чем сообразил, что же им сказать, они уже были далеко. «Ну и ладно, — мысленно рассуждал я, — даст Бог, еще свидимся». (Откуда мне было знать, что, быть может, кому-то из этих молодых ре(5ят осталось жить несколько дней? Южную Африку я покинул в один из будних дней. И только потом узнал, что в следующее воскресенье, 25 июля, группу русских моряков пригласили на службу в одну из англиканских церквей Кейптауна; во время богослужения в церковь ворвалась банда черных фанатиков и обстреляла прихожан -двенадцать человек погибли, в том числе трое русских. Оказывается, в Кейптауне не только грабят...

Как горько сознавать, что события, подобные трагедии 25 июля, время от времени происходят в такой прекрасной, богатой стране, которая являет собой единый в своем многообразии природный заповедник, не сравнимый, пожалуй, ни с одним другим в мире, не говоря уже о достоянии, созданном руками человека.

Впрочем, сами южноафриканцы, в отличие от иностранцев, смотрят на жизнь более спокойно, и даже философски. Вот один из примеров их отношения к действительности.

Над Кейптауном вздымается ввысь, более чем на километр, гора с совершенно плоской вершиной, получившая название Столовой. Она всегда манила и манит не только туристов, но и местных жителей — всех, от мала до велика. С этой плоской, как поверхность стола, вершины открывается непередаваемый по красоте вид на бескрайние океанские просторы и на город, распростершийся у самого ее подножия.

Поднялись на эту вершину и мы. Мы — это я и супруга таиландского посла в какой-то африканской стране, приехавшая в ЮАР туристкой; я познакомился с ней на экскурсии по Кейптауну. Она привлекла мое внимание тем, что то и дело боязливо озиралась, словно ей отовсюду угрожала опасность. «Наверно, она прилетела из какой-нибудь нищей страны вроде Сомали, где угроза жизни тебя подстерегает буквально на каждом шагу, — решил я, — вот и боится». Однако ошибся — она, оказывается, прибыла из Кении, страны, в общем-то, благополучной.

Когда мы собрались спускаться с вершины вниз, на беду, что-то случилось с фуникулером. Так что у подножия мы оказались, когда стемнело — ни одного такси на стоянке уже не было. Я обратился к чете буров, приехавших сюда на машине, и спросил, не смогут ли они подбросить нас в город. Те любезно согласились и ушли, объяснив, что сейчас подгонят автомобиль. Ушли — как в воду канули: нет их и нет. Моя знакомая разволновалась не на шутку, ее беспокойство передалось и мне. Наконец долгожданная машина медленно и как-то неуверенно подкатила к нам. Что же случилось? По словам буров, какие-то горе-радиолюбители разбили в машине стекла и вытащили стереоустановку. Салон был сплошь усыпан осколками. Ничего не поделаешь, застелили сиденья и пол чем попало, так и поехали — соблюдая крайнюю осторожность, чтобы не порезаться.

Как ни странно, чета буров отнеслась к происшедшему невозмутимо: случилось так случилось, ничего-де не попишешь. Но только не моя попутчица-тайка. Она пребывала в состоянии шока и в ужасе твердила: «Выберусь отсюда целой и невредимой, непременно поблагодарю мужа за добрый совет».

Дело в том, что муж уговаривал ее не ездить в эту «проклятую Богом Южную Африку». Когда мы наконец остановились метрах в ста от ее гостиницы, она спросила меня, кивнув в сторону двух пожилых кейптаунцев:

— Как, по-вашему, вон те джентльмены не опасны?

Я собрался было выйти из машины, чтобы проводить насмерть перепуганную женщину до дверей гостиницы, но она, опередив меня, стремглав пронеслась мимо старичков, которые, остолбенев от неожиданности, провожали ее недоуменными взглядами.