Вокруг Света 1993 № 10 (2637) - [27]

— Говорят, ты — сильный и сам хочешь бежать. Китаец знает дорогу в джунгли.

— Когда они тебе сказали?

— Давно.

— Почему же ты молчал?!

— Завтра тебя поведут в другую тюрьму,— бесстрастно продолжил Мурали.

— А тебя?

— Тоже.

— Я знаю, ты боишься. Тогда не рискуй. Я обязательно позабочусь о твоей семье.

Василий уткнулся лицом в колени, не в силах сдержать радостную улыбку. «Неужели я вырвусь отсюда?! Буду свободен!»

— Малиган,— тихо позвал Мурали.

— В чем дело? — очнулся Василий.

— Ты не передумал? — с надеждой спросил Мурали.

— Нет,— твердо ответил он.

«Как же трудно с этими азиатами,— думал Ван дер Вальк, бесцеремонно разглядывая стоящего перед ним худощавого китайца. — Никогда не знаешь, что они задумали на самом деле: перерезать тебе горло или получить от тебя побольше денег. Не зря Ван Димен боялся ехать в Батавию. С китайцами шутки плохи, они старые грехи не прощают. Которую неделю его нет. Ну, да бог с ним!»

— Значит, говоришь, все устроено,— надменно спросил Ван дер Вальк у китайца.

— Да, господин большой начальник, все сделано, как вы приказали,— подобострастно закивал тот головой.

— Что же он, так сразу и согласился?!

 

— Да, господин большой начальник, сразу, сразу. Ему сказал об этом его друг.

— Тоже китаец?

— Почти китаец.

— Ну и друга себе русский болван выбрал! — изумился Ван дер Вальк.

— Он сначала не очень хотел говорить русскому. Но мы сильно просили.

Ван дер Вальк прекрасно знал, что имелось в виду.

— У него что, семья большая?

Искреннее уважение догадливостью голландца на мгновение изменило лицо китайца, но он тут же прикрыл его улыбающейся маской.

— Да, господин большой начальник, очень большая.

— Хорошо,— одобрил Ван дер Вальк.— А русский не догадывается, что ему готовят засаду?

— Он доверчивый, как...

— Ладно,— оборвал его голландец.— Можешь идти. Вторую половину получишь завтра.

Когда за китайцем закрылась дверь, Ван дер Вальк тяжело поднялся с резного кресла и подошел к столу, где стоял графин с джином. Налил в широкий стакан больше половины, залпом выпил и, облегченно вздохнув, лег на широкий диван.

«Через два дня русское судно прибудет в Дели. Но к этому времени Малыгина уже не будет. Все, что они получат,— бумагу, удостоверяющую его смерть. А причина самая банальная, но вполне надежная: убит при попытке к бегству».

Ван дер Вальк от души рассмеялся.

«Представляю, какие у них будут лица! Столько прошений, переговоров, и когда наконец получили разрешение на депортацию, депортировать окажется некого».

Ван дер Вальк сам лично продумал хитроумный план, и ему не терпелось поскорее отправить радостное известие в Гаагу.

... Ночь перед побегом была тяжелей всякой пытки. Василий с трудом дождался рассвета, заставил себя проглотить безвкусный рис, который всегда приносили очень рано.

Мурали всю ночь ворочался и тоже не спал, но не произнес ни слова, изредка горестно вздыхая. Китайцы не спускали с них глаз. Василий, поглощенный мыслями о побеге, не замечал их пристальных взглядов.

«А вдруг меня не поведут сегодня?! — Сердце испуганно вздрогнуло от одной мысли об этом.— Нет,— успокаивал он себя. — Китайцы народ расчетливый, напрасно рисковать не будут. У них ничего не сорвется».

Что же так долго не идут охранники? Неужели в самое пекло поведут?

«О какой ерунде я думаю!— остановил себя Василий.— Надо еще раз повторить план, продуманный китайцами до мельчайших деталей.— У кривой пальмы один из китайцев остановится. Хватаясь за живот и изображая невыносимые боли, он начнет падать на землю. Отравления тюремной пищей случаются часто, и такое поведение не должно вызвать подозрений. В тот момент, когда внимание голландцев будет отвлечено, я с другим китайцем быстро обогну пальму, мы найдем спрятанные у ее основания под листьями ружья и побежим в джунгли. Китаец знает дорогу в ближайшее селение, значит, опасность заблудиться исключается».

Заскрипели железные засовы. По напряженным взглядам охранников Василий понял, что за ними действительно пришли. Сначала вывели китайцев, еще нескольких заключенных и наконец Мурали с Василием. Их построили в длинную шеренгу по два человека. Охранников было на удивленье мало. Они прошли тюремные ворота, но голландцев не прибавилось. Смутная тревога впервые прокралась в душу. «Наверняка китайцы и об этом позаботились», — поспешил он убедить себя.

Заключенные шли молча, опасаясь сильных ударов в спину за нарушение тишины, обязательной во время любых передвижений. Китайцы ни разу не взглянули на Василия. «Осторожничают,— подумал он.— Не хотят привлекать ко мне ни малейшего внимания. Вот хитрецы!»

Припекало все сильнее, хотелось пить, голод настойчиво терзал желудок, голова гудела от жары. Предстоящий побег перестал казаться простым и радостным. Китаец, шедший рядом с Василием, заметно приуныл. Он, не отрываясь, смотрел себе под ноги. «Невеселый мне достался спутник,— отметил Василий.— Ну да выбирать не приходится. Побегу и с таким».

Охранники тоже замедлили шаг. Солнце не щадило никого. Еле слышный вздох удивления вырвался из груди Василия. Всего несколько метров отделяло их от кривой пальмы. Они прошли не так много, и тюрьма еще маячила на горизонте вездесущим стражем. Китайцы понуро брели вперед с непроницаемыми лицами.