Вокруг Света 1992 № 07 (2622) - [14]

Я никогда прежде не читал лекций, да еще и на английском языке. Больше всего меня страшили вопросы американских студентов, известных своей раскованностью, поэтому на лекцию мы заявились в преувеличенно либеральном виде — шортах и футболках. Когда мы взошли на кафедру, кто-то из студентов крикнул:

— Ну куда вы, ребята? Сейчас здесь двое русских будут читать лекцию.

Пришлось объяснить, что явление русских уже состоялось. Зал погрузился в молчание: переваривали.

В конце нашего выступления встала худенькая девочка и сказала:

— Вы извините, что не признали вас сразу, но я с детства привыкла считать, что русские должны быть обязательно одеты в серые костюмы с галстуком, они никогда не улыбаются и все время произносят на плохом английском: «Нет-нет».

Слава Богу, что наша одежда внесла какие-то коррективы в образ соотечественника.

Тут же на лекции нам предложили выступить по местному радио в программе «Колин», то есть — отвечать на телефонные звонки радиослушателей.

Передача длилась больше часа. Звонки поступали со всех уголков Мичигана — спрашивали о нашем путешествии, о религиозном воспитании в России, предлагали посетить симпатичные уголки Мичигана, находившиеся на нашем предстоящем пути, а также — купить по дешевке видеоаппаратуру и автомобиль. В конце программы я обратился к слушателям:

«Уважаемые мичиганцы! Если вы, проезжая по дороге, увидите двух ребят с серым и желтым рюкзаками, пожалуйста, не бойтесь остановиться и подвезти их. Ей-богу, мы не бродяги и не маньяки. Мы — обыкновенные путешественники. Запомните — два рюкзака, серый и желтый».

Вечером журналисты из «Стейт джорнэл» пригласили нас в бар. Я слышал о том, что в Америке определенные строгости с выпивкой для несовершеннолетних, но никогда не думал, насколько это серьезно. Перед входом в бар огромный детина останавливал всех, кому приблизительно меньше сорока, и спрашивал любой документ, подтверждающий, что вам больше двадцати одного.

Тут же возникла проблема: Стасу всего 19. Но не зря же мы воспитывались на похождениях Остапа Бендера — показали репортерские карточки газеты.

— Но здесь нет года рождения, — возразил работник бара.

— Дело в том, что наша газета — самая крупная в мире. Можете проверить по Книге рекордов Гиннесса. Как вы думаете, примут на работу в такую газету человека до 21 года?

Аргумент был принят без возражения.

Но в следующем баре — а разгулявшиеся американцы редко останавливаются в одном заведении на весь вечер — этот номер не прошел. Я показал паспорт и спас свою честь — на руку мне поставили синий штамп лояльности. А Стас по малолетству получил обидный красный штамп — если ты с этой позорной меткой хлебнешь в баре чего-нибудь крепче кока-колы, дело может обернуться крупным штрафом или приводом в полицию. Правда, выход был найден — одна из журналисток была за рулем, но взяла виски со льдом. У Стаса была законная кока, по цвету не слишком отличавшаяся от «скотча».

Лансинг мы покинули на машине университетского профессора Джима Вэлингтона. Он был среди слушателей нашей лекции, и ему захотелось помочь необычному проекту.

Вэлингтон, либеральный бородач и большой охотник до выпивки, направлялся в коттедж своей подружки на берегу озера Гурон. За несколько часов он домчал нас от Лансинга до Маки-ноу-Сити — худо-бедно, двести с лишним миль пути!

Дальше начинался чудовищно длинный шестимильный мост через пролив, разделявший два Великих озера — Мичиган и Гурон. На прощание Джим Вэлингтон надарил нам целый ворох карт разных регионов США.

Двое студентов в автомобильчике, забитом удочками и пивом, перебросили нас через мост и подвезли еще миль на тридцать по берегу Мичигана. Потом они свернули на север к какому-то потаенному рыбацкому озеру. Мы остались на пустынной лесной дороге.

Сориентировавшись по дорожному указателю, мы отправились к берегу озера и нашли там маленький частный кемпинг — пару трейлеров и несколько бревенчатых домишек.

Удивительный край — северный Мичиган, его еще называют Верхним полуостровом — суровые ели, березы, маленькие чистые озера, в лесу полно грибов и ягод — благодатней места и не придумаешь. А населенных пунктов совсем мало: американцы считают здешние края чуть ли не тундрой.

Мы искупались в озере, поставили палатку, а потом пошли на зов — хозяйские дети затеяли костер. Я помог нарубить дров четырнадцатилетнему сыну хозяйки, затем разговорился с его старшей сестрой.

Линда, крупная задумчивая девица, грустно смотрела в огонь.

— Хотите выпить? — спросила она неожиданно.

— Здесь есть где выпить? — удивился я.

— Я работаю в придорожном ресторанчике. У официантки всегда есть выпивка.

Она принесла джина и сока.

— Должно быть, скучно здесь жить? — спросил я.— Людей совсем не видно.

— Почему? Иногда сюда наезжают человек восемнадцать. Правда, в основном одни и те же — родственники, знакомые.

— И тебя никогда не тянуло поехать в большой город — Нью-Йорк или хотя бы Лансинг?

— А зачем? Здесь так спокойно, а потом — как родителей бросишь, у нас ведь здесь свое дело — кемпинг...