Вокруг Света 1990 № 09 (2600) - [38]

пассажирский помощник капитана Евгений Куницын.— Тайну раскрыл один из грузчиков порта.

— Никиту в Штаты повезете,— с невозмутимым видом заявил он.

Между собой люди часто называли тогда Никиту Сергеевича Хрущева просто по имени.

Судно наполнилось множеством слухов, домыслов и догадок. Высказывались предположения и о возможной опасности перехода. Основания для этого были. Продолжалась «холодная война». Недавно нашей ракетой был сбит самолет-шпион, а пилот Пауэре взят в плен.

В предстоящем рейсе надо было обеспечивать непрерывную круглосуточную безотказную связь «Балтики» с берегом. В каюте, где жили штатные радисты, пришлось смонтировать вторую, правительственную, радиорубку. В ней разместили «дальнобойный» коротковолновый радиопередатчик мощностью в один киловатт и новую сложную быстродействующую аппаратуру. Инженеры и техники Балтийского морского пароходства вместе с начальником связи Марковым и военными специалистами установили оборудование и опробовали его в считанные дни.

Для организаторов рейса и в первую очередь для капитана и пассажирского помощника Куницына серьезной проблемой стало — в какую каюту поместить Хрущева? На судне — две просторные каюты люкс «А» и «Б», расположенные с правого и левого борта. Обе каюты, отделанные красным деревом, со спальнями, гостиными и ванными были равноценны. Однако в люксе «А» во время шторма дерево в стенах «играло», то есть скрипело. Помещать в такую каюту главу нашего государства комиссия признала недопустимым. В люксе левого борта, с табличкой «Б», переборки вели себя спокойнее, но пугал индекс «Б»... После длительных обсуждений и споров кому-то пришло в голову поменять таблички местами. Кроме того, мастера с Канонерского завода переоборудовали две каюты первого класса.

Подготовка к рейсу велась в крайней спешке. Начальник смены радиоцентра Балтийского пароходства Ариадна Андреевна Терентьева узнала о своем назначении на судно накануне отхода. После бессонной ночной вахты ей пришлось срочно обойти всех врачей медицинской комиссии, оформить множество бумаг, сбегать домой собрать вещи и выполнить массу других неотложных дел. Второму радисту в штатной навигационной радиорубке по неизвестной причине не дали визу. Это поставило в крайне тяжелое положение начальника рации Георгия Желтуху. Весь рейс он вынужден был нести круглосуточную двухсменную вахту по очереди с одним радистом. Не лучше было и с радистами новой правительственной радиорубки. Начальнику ее, Сергею Матвеевичу Михайленко, из-за недостатка радистов и специалистов по быстродействующей аппаратуре тоже пришлось организовывать круглосуточную двухсменку.

Делегации, отправляющиеся в Нью-Йорк, приняли на борт в Балтийске (бывшем Пиллау). Зарубежные делегации возглавляли: Тодор Живков (Болгария), Янош Кадар (Венгрия), Георге Георгиу-Деж (Румыния).

— Последним, в открытом черном автомобиле, в сером плаще без шляпы, в сопровождении нескольких человек, подъехал Никита Сергеевич Хрущев,— вспоминает капитан Павел Майоров.— Я встретил его у трапа и доложил о готовности судна к выходу. Никита Сергеевич подал мне руку, приветливо улыбнулся. «Балтика», забункерованная топливом в оба конца, нарядно расцвеченная флагами, стояла носом к выходу из порта. Турбины подготовлены. Кормовой флаг перенесен на гафель фок-мачты. Под клотиком развевался флаг Председателя Совета Министров СССР. Никита Сергеевич легко поднялся по трапу на борт, швартовы отдали — и наш турбоэлектроход 9 сентября 1960 года в 19.10 устремился в необычный рейс. Впервые на небольшом пассажирском судне океан пересекало сразу такое количество высоких лиц.

Переход капитану Майорову поручили осуществить за десять суток и 19 сентября в 10 часов утра пришвартоваться в Нью-Йорке. В море к «Балтике» с правого и левого бортов подошли два эсминца. Развернувшись за кормой судна, они легли на параллельный курс впереди, на расстоянии в одну милю. Военные корабли должны были сопровождать «Балтику» до Ла-Манша. Связь с ними поддерживали на ультракоротких волнах.

Первую помеху, ставящую под угрозу график движения, встретили у острова Борнхольм, где «Балтику» накрыл густой туман. Видимость — близкая к нулю. Палуба едва проглядывалась с мостика. Эсминцы растворились в тумане. Наблюдали их только локатором. Движение судов в этом районе довольно оживленное, о чем свидетельствовали многочисленные отметки на экране радара. «Балтика» сбавила ход и, давая гудки согласно международным правилам, неуклонно двигалась вперед. На мостик поднялся Хрущев, молча посмотрел на экран локатора и ушел.

— Мне понравилась,— рассказывает капитан,— его сдержанность. Он не задавал вопросов и не мешал советами, чем нередко грешат высокопоставленные лица.

В то время плавание вдоль шведского берега от меридиана города Треллеборга до пролива Зунд, а также в проливе Каттегат проходило по протраленным фарватерам шириной в одну милю, среди минных полей, оставшихся после второй мировой войны. Были случаи, когда льдом или штормом мины срывало с якорей и выносило на фарватеры. Многие мины были магнитными и лежали на грунте. Минная опасность серьезно усложняла движение судна. Именно это обстоятельство и побудило принять решение о сопровождении «Балтики» военными кораблями.