Вокруг Света 1990 № 09 (2600) - [28]

Но начнем по порядку.

В том, что семья — важнейшая ячейка общества, убеждать никого не надо, это вроде бы все знают, «Покой в семье, покой в Поднебесной»,— говорили древние китайцы, сосредоточенные, как всегда, на своей империи, но смысл этих слов общечеловеческий. Гораздо меньше известно, что семьи бывают разные. Мы не имеем в виду разницу между счастливыми и несчастливыми семьями. И классическую формулу Толстого «все счастливые семьи похожи друг на друга...» можем лишь уточнить: все счастливые русские семьи похожи, как похожи английские, китайские, берберские — и так далее. Семья — хранитель национальной самобытности. Именно в семье дети получают обширную и растворенную в самой жизни информацию обо всем: от взаимоотношений между поколениями до организации праздничного стола. И будничного тоже. Постараемся немного пояснить. В русской, например, семье дети говорят родителям «ты», а в украинской — «вы». И, услышав в совершенно обрусевшей семье: «Вы, мама, куда идете?» — можно безошибочно определить, что родители родом с Украины. Мелочь, казалось бы. Да, но в этой мелочи — крупица национальной самобытности. А возьмите праздничный стол. В будние дни люди питаются — у нас по крайней мере — в общем-то одинаково. Но есть некоторый набор блюд, без которых праздник — не праздник, причем у каждого народа эти блюда свои. И даже гостей сажают по-разному, в зависимости от того, какое место наиболее почетно. «Что ж тут особенного? — скажете вы.— Гак ведь у всех». Присмотритесь повнимательнее, и вы увидите — нет, не у всех. Л именно у вас, у вашего народа, в вашей семье. И это может стать интересным для всех. Напишите нам об обычаях и семейных обрядах, о праздниках и буднях. При этом мы обращаемся не только к представителям малочисленных народов, узнать о жизни которых будет полезно и поучительно всем. Семейные обычаи русского народа тоже очень интересны (а теперь, может быть, и менее известны, чем быт иных народов). Мы приглашаем писать всех. Нас интересует и деревенский семейный быт, и городской, и дворянский, и мещанский. Мы постараемся помочь вам в том, чтобы сделать это поучительным и занимательным чтением для наших читателей. Если у вас есть фотографии из семейных альбомов, если вы помните истории из жизни тех, кто на них изображен, можете смело их нам присылать. Словом, мы хотим — с вашей помощью — регулярно вести тему «Семья» в будущем году. А сегодня запускаем пробный шар и ждем ваших откликов. Итак, познакомьтесь, пожалуйста, с семьей Мацумото.

 

Однажды в электричке, мчавшейся из Токио в один из многочисленных пригородов японской столицы, я познакомился с госпожой Мацумото. Неторопливо проходя по вагону в поисках свободного места, она заметила, что я читаю русскую книгу, и, смущенно улыбнувшись, поздоровалась со мною по-русски.

Я встал и уступил ей место, чему она была несказанно рада, хотя и долго отнекивалась, прежде чем сесть, потому что уступать места женщинам здесь не принято.

Так мы познакомились. Госпожа Мацумото рассказала, что несколько лет прожила в Москве, где ее муж работал помощником представителя одной из крупных торговых фирм. Сейчас она, с утра съездив в Токио на сбор Ассоциации домашних хозяек, спешила домой, чтобы успеть забрать младших детей из детского сада и встретить из школы старшую дочь. Ехать вместе нам оставалось еще около часа, и в конце пути мы обменялись визитными карточками. Мы побывали в семействе Мацумото, они нанесли визит нам, и все, что я видел в их доме, навело меня на мысль, что в этой стране много счастливых семей. И все они в общих чертах одинаковы...

Я не претендую на открытие, это сказано до меня. Мое же дело поведать о прочной японской семье. На основе того, что я увидел в доме Мацумото, в других домах, а также того, что мне рассказали, могу утверждать — действительно, эти семьи одинаковы. Потому я и назвал свою зарисовку «Мацумото, наши соседи», хотя г-н и г-жа Мацумото жили далековато от нас. Но точно так же жили и наши соседи — не знаю, как их звали. Может быть, Като, а может быть, Сато или Каяма.

...Госпожа Мацумото проснулась, как привыкла, на несколько минут раньше звонка будильника. Через пять минут колокольчики будильника исполнили «Турецкий марш» Моцарта, потом, устрашающе заскрежетав, эстрадную мелодию и после этого забарабанили так резко, что вскочил бы и очень крепко спящий человек.

Протянув руку к будильнику, она выключила его.

Госпожа Мацумото лежала на полу — соломенном, мягком, долгие годы издающем щекочущий ноздри, едва уловимый, нежный запах сена. Широкий матрас — двуспальный, но соседнее место под голубым одеяло» пустовало.

— Должно быть, заночевал в капсуле,— подумала она о муже, равнодушно глянув на нетронутую подушку.

Капсулами называются изобретенные в последние годы хитроумные гостиничные номера-одиночки, обильно расплодившиеся в кварталах увеселений, каких полно в каждом японском городе. Они предназначены для посетителей недорогих ресторанов, которые, увлекшись застольной беседой, опоздали на последнюю электричку. Маленький аккуратный домик семьи Мацумото, участок земли под который был приобретен на деньги, скопленные во время командировки в Москву, расположен в полуста километрах от столицы.