Вокруг Света 1990 № 02 (2593) - [37]

В жизни млекопитающих, как и представителей других классов животных, большое значение имеют сигнальные биологические вещества — феромоны. Они выделяются с потом, мочой... Этим самым животные не только выводят из организма отработанные продукты жизнедеятельности, но и метят территорию своими феромонами. Чтобы привлечь «снежного человека» — сам себя обнаружит,— мы и решили использовать феромоны приматов. Своеобразные метки с феромонами я развешивал на следующий день в соответствии с теми правилами, по которым животные метят свою территорию,— помещал на самые заметные места, огораживая определенную площадь, но чтобы вокруг находилась почва, где могли бы отпечататься следы существа, если оно появится.

Уже вечером нас ожидал сюрприз. Павел Казаченок первым обратил внимание на необычный след — округлый с четырьмя короткими пальцами. Но когда он сказал об этом мне, я засомневался. У «снежного человека» след вытянут, а стопа имеет пять пальцев. Однако Павел настаивал, чтобы я взглянул. И вот спустя несколько минут я уже ползал на коленях по земле, забыв обо всем. Среди скального грунта на песчаной проплешине ясно отпечатался след огромного кулака, похожий на гориллий. Я ткнул кулаком в песок рядом — отпечаток получился раза в полтора меньше. Других странных следов вокруг не было, да и на камнях, окружающих песчаное пятнышко, их просто не могло остаться,

«Снежный человек» — существо, безусловно, прямоходящее. Но иногда, трогаясь резко с места или идя по крутому склону, он может переходить и на четыре опоры. Потом подобные следы мы находили на Тянь-Шане неоднократно.

А ночью из двух пар обуви загадочно исчезли шнурки. Поиски ничего не дали. Я не утерпел и после завтрака пошел бродить вокруг нашего лагеря, когда на мелком щебне вдруг заметил свежий след огромной босой ноги. Камушки даже образовали перемычку между большим и указательным пальцами. Новость взбудоражила всех. В лагере остались Павел Казаченок и Люба Квасникова, остальные двинулись вниз по Аксу. Подыскиваем место для временной нашей стоянки и два дня развешиваем метки, обшариваем гроты, даже самые неприступные, куда можно добраться лишь по веревке, вбивая в скалы титановые крючья. Однако возвращаемся в лагерь ни с чем, даже не подозревая, что в это время снова повезло Павлу Казаченку. Он встречает нас, нетерпеливо и взволнованно прохаживаясь у палаток. Оказывается, ночью Павел проснулся от звука тяжелых шагов, потом почувствовал резкий запах давно немытого тела, Через некоторое время шаги начали удаляться и вскоре затихли. Вылезти ночью из палатки он не решился.

Выходит, перехитрил нас киик-адам. Но в том, что он ходит где-то поблизости, мы сомневаемся все меньше.

Неожиданно на следующий день к нам пожаловали гости — егеря заповедника, пять человек. Они прошли в долину Аксу верхом впервые в этом году. Но не успели спешиться, как возбужденно заговорили все разом. «Вот там,— шумели они,— два здоровенных следа босых ног. Сколько лет ходим по горам, таких никогда не видели. Никак вы, ребята, киик-адама приманили...» Торопливо идем вслед за егерями. Точно! Рядом с феромоновыми метками обнаруживаем сперва два следа, а затем и цепочку их. Длина ступни — 33 сантиметра, шаг — 110. Отпечатки настолько четкие, что не остается никаких сомнений в их подлинности. По глубине следа вес гиганта никак не меньше 250 килограммов. Фотографируем, обмеряем отпечатки, с самого четкого делаем гипсовый слепок. Тут уж невооруженным глазом заметно, что от следа современного человека этот отличается и размерами, и тем, что сильнее выражена его средняя часть, то есть низок свод стопы. Как у людей, страдающих плоскостопием, но для этого существа норма. Он ведь весит раза в три больше, поэтому и нужно увеличивать опору, снижая свод. У современного человека сильнее выражен скос носка от большого пальца к мизинцу. У киик-адама пальцы находятся почти на одной линии, чем достигается надежность упора носка о грунт при движении.

Теперь по утрам мы тщательно исследуем районы, где вывесили метки. Днем обшариваем долину, поднимаемся в горы и обыскиваем гроты, в которых могло бы спрятаться человекоподобное существо. На закате надеваем сетки, вооружаемся биноклями и пытаемся засечь в горах хоть какое-то движение. Несколько дней усилия тратим впустую — все тихо. И вот...

9 августа засиживаемся на склоне горы до часу ночи, но не выдерживаем и идем спать. Сказывается напряжение нескольких дней. К тому же, если днем до тридцати градусов жары, то ночью температура падает до плюс пяти. В палатке пока согреешься и заснешь, зубами налязгаешься. Может, от холода Павел Казаченок и проснулся утром в половине седьмого. Но, проснувшись, услышал, как шуршит гравий под чьими-то тяжелыми шагами. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы вылезти из спальника и выскочить из палатки в предрассветный сумрак. И тут же из ивняка раздается громкий крик, и кто-то, ломая кусты, ринулся прочь от лагеря.

Шум будит и меня. Я выскакиваю из палатки, вижу Павла, напряженно всматривающегося в заросли, и бегу к меткам. То, что именно феромоны привлекли его, я не сомневался ни на секунду. Так оно и оказалось. Две метки разодраны на узкие ленты, они разбросаны по земле. Ивовые прутья довольно гибкие и прочные, но ветви, к которым были привязаны метки, сломаны одним рывком. Ветки оборваны так, как это делает обезьяна, захотевшая полакомиться древесной корой. И не когтями, не зубами, а именно руками. Причем очень сильными. Мы тоже попытались сломать ивовую ветку, но нам это удается лишь обеими руками, и с немалыми усилиями.