Вокруг Света 1989 № 02 (2581) - [43]

...Со дна сундука, как из глуби веков, доставала Татьяна Федоровна Деренок рушники, сотканные матерью и даже бабушкой,— скромные, всего в два цвета, белый да красный, длиной в метр, не больше, с нехитрыми орнаментами. А вот и первый рушник, который соткала Татьяна Федоровна, когда ей было четырнадцать,— тоже скромный, на краски бедноват, а размером — так совсем малютка. Да и откуда было взяться тогда богатству красок, если нитки вольной в хате не было? Это сейчас рушники цветут широко и броско — как бы сразу за себя и за те, материнские и бабушкины, что в далекие скудные годы не смогли расцвести в полную силу.

Вот уже десять лет, как действует в Неглюбке базовый пункт по развитию художественных промыслов — филиал Гомельской фабрики художественных изделий. Работают здесь двадцать пять ткачих, не считая надомниц. Ткут они покрывала, накидки для кресел, подзоры, занавески, подарочные полотенца — спрос на изделия, сработанные на деревянных кроснах, с годами ничуть не убывает.

Люблю бывать здесь, неторопливо беседовать с ткачихами, глядеть, как рождается орнамент рушника. Истинно белорусский рушник знает мотивы геометрические, а также геометрическо-растительные — «яблонька» и «лист», «желудь», «редька», «подсолнух»... Но тем и знамениты неглюбские ткачихи, что никогда не ткут двух одинаковых рушников — каждый по-своему неповторим, каждый как откровение души.

— Любовь к рушникам мне, наверное, от бабушки передалась,— признается мастер-экспериментатор Анна Ивановна Коржова.— Бывало, только сядет бабушка за кросна, как я тут же забираюсь к ней на колени — буду, говорю, помогать. «Ага, пама-гай, Ганначка, памагай,— соглашалась бабушка и при этом приговаривала: — А то хто ж, акромь цябе, можа мяне мяшаць». Долго же мешала я бабушке своими вопросами, пока сама не села за кросна.

Анна Ивановна разворачивает передо мной рушник:

— Этот мы соткали для заграницы — заказ оттуда пришел. Современный неглюбский рушник, конечно, немного отличается от старого: в нем начинают появляться голубой, зеленый, желтый цвета. Но душа у меня больше лежит к старому, красно-черно-белому, с чисто геометрическим орнаментом. Да вы только посмотрите на него! — Она подносит рушник к окну, поближе к свету.— Какой он сочный, теплый!

Моя рука невольно потянулась потрогать рушник, и этим жестом я даже рассмешил собеседницу:

— Теплый по цветовому ощущению.

В неглюбской школе есть кружок «Юные ткачихи». Первое, что бросается в глаза, когда входишь в здание,— сотканные кружковцами занавески и шторы с красными узорами. Этот красный мотив сопровождает тебя везде — в классах, в столовой, в музее...

Больше десяти лет отдала Татьяна Федоровна Деренок кружку «Юные ткачихи», через который прошли ни много ни мало — двести девочек. От знакомства с историей ткачества, со старинными изделиями народных мастериц Неглюбки, через постижение тайн построения узора, создания цветовой гармонии — к сотворению на старинных кроснах своего первого, а затем второго, третьего рушника — такова в нескольких словах программа, на которой строится работа школьного кружка.

— Когда мы разрабатывали эту программу,— вспоминает Надежда Владимировна Драко, директор Неглюбской школы,— то я, честно признаюсь, не верила, что учащиеся шестых-восьмых классов смогут по ней работать. Программа насыщенная, сложная — такая под силу только старшеклассникам. Я тогда — как человек в Неглюбке новый — просто не учла того, что наши школьницы сызмальства учатся у своих бабушек работе на кроснах...

В школьном кружке, насколько я могу судить, учат не столько копированию образцов ручного ткачества, сколько творческому переосмыслению их. Здесь больше всего ценится стремление к самостоятельному творчеству, к поиску своего рисунка, узора, орнамента. И не случайно, наверное, более тридцати воспитанниц кружка после окончания школы пошли учиться в художественные училища и теперь работают ткачихами в разных уголках Белоруссии.

— Сколько добра за эти годы соткано...— говорит Надежда Владимировна и показывает мне содержимое школьного сундука.— Вот хотим отвезти в Гомель на фабрику художественных изделий — пускай комиссия определит цену нашим вещам и направит их через магазины в продажу. Может, и нехитрые эти вещи, но все они сделаны с большой любовью.

Какая хозяйка откажется купить наши шторы или занавески, когда от них одних в квартире уже праздник!

И правда, как только Надежда Владимировна развернула передо мной эти изделия, так вокруг будто светлее стало.

Сейчас на базе Неглюбской средней школы действует учебно-производственный комбинат, где девочки из старших классов постигают тонкости искусства народного ткачества. Совсем недавно, прошлой осенью, мне довелось — а лучше сказать, посчастливилось — побывать на одном занятии.

В большом и светлом зале стоят в рядок пять кросен, за ними сидят девятиклассницы. Слежу за Людой Карпенок: рушник она ткет для болгарских ребят — по просьбе клуба интернациональной дружбы из села Баня Пловдивской области. Старается, чтобы вышел красивым: даже лицо полыхает от усердия. Но больше всего, сдается мне, переживает сейчас преподаватель народного ткачества Татьяна Николаевна Хрущева, недавно сменившая в школе ушедшую на пенсию Татьяну Федоровну Деренок. Переживает за все и за всех сразу: за Люду, за себя, за рушник и за Неглюбку.