Вокруг Света 1988 № 06 (2573) - [14]

Однако легкий (18 тонн) подводный аппарат в отличие от батискафа («Триест» весил 340 тонн, и его невозможно было доставить к месту погружения иначе чем буксировкой) относится к иному классу техники. И, достигнув предельной для себя глубины, он практически исчерпал свои резервы.

Океанологам понадобились мобильные многоцелевые аппараты, способные выполнять самые разные работы. Отказавшись от бензиновых поплавков-цистерн, конструкторы стали разрабатывать компактные машины, но, несмотря на все достижения науки, лишь через четверть века после рекорда «Триеста» подводные аппараты добрались до глубины в 6 километров.

До декабря 1987 года лишь два аппарата в мире были способны достичь такой глубины — американский «Си клиф» и французский «Наутилус», но данных о том, что они добрались до расчетной отметки, нет. Не исключено, что и «Мир-1» со своими 6170 метрами выйдет в лидеры. Но если этот факт } можно оспорить, то второе достижение сомнениям не подлежит.

В мире нет пока людей, кроме Михальцева, Лааско и Сагалевича, которые в течение двух дней на двух аппаратах опускались бы глубже 6 тысяч. («Мир-2», стартовавший 14 декабря, опустился на дно, когда над ним была толща воды 6120 метров.) Такие суперглубокие погружения необходимы, чтобы испытать возможности подводных аппаратов. Ведь на них предстоит работать океанологам, которые теперь, с появлением у советских ученых «Миров», могут изучать дно Мирового океана почти на всей площади.

Место для шеститысячного погружения отыскали в центральной части Атлантического океана, где-то на широте островов Зеленого Мыса. Белоснежный «Академик Мстислав Келдыш» лег в дрейф над расчетной точкой. Все свободные от вахты моряки, научные сотрудники и финские специалисты вышли на палубу, чтобы проводить гидронавтов в короткий, но такой нелегкий в океане путь. Люк задраен. Подъемно-спусковое устройство на мощном, в руку толщиной канате осторожно поднимает аппарат и, перенеся его за борт, опускает на воду. Водолазы убирают сцепку, и катер, оттащив аппарат подальше от судна, сам уходит в сторону. Метров через двести вода утратит цвет, и дальше — полная тьма. Они не будут зажигать прожекторы, чтобы в первом погружении иметь запас энергии и опуститься осторожно. Через шесть часов они пройдут отметку «6000» и сообщат об этом будничным деловым тоном, а еще через несколько минут скажут: «Мы на грунте! Глубина 6170». И тут те немногие, кто окажется на пункте связи на «Келдыше», зааплодируют, а «надводный» координатор спуска скажет им по-английски: «Поздравляю, это великолепно»,— и все расслабятся на минуту, чтобы потом, после слов «начинаем всплытие», сосредоточенно ждать долгих шесть часов, пока в ночном океане не увидят зеленое свечение. Это будет означать победу!

Атлантический океан

Юрий Рост

В поисках большого приключения

Путешественник, журналист, редактор итальянского издания «Аввентура» («Приключение») Яцек Палкевич известен еще и как директор и главный преподаватель так называемой «Школы выживания», созданной им самим для таких же, как он, искателей приключений. В учениках у Палкевича нет недостатка — ведь многие стремятся узнать, на что они способны в экстремальных условиях, когда рассчитывать приходится только на себя. Яцек Палкевич побывал у нас в редакции вскоре после своего путешествия по острову Борнео (Калимантан). Две части из книги «Мой Борнео» мы предлагаем вашему вниманию.

С детских лет мне грезился маленький парусник-прао, незаменимый в прибрежных водах Индонезии, символ экзотических путешествий. Много лет спустя я сам ходил у острова на такой лодке.

Свои путешествия я переживаю трижды: сначала в мечтах, второй раз — наяву, в третий — в воспоминаниях, когда, уютно устроившись в удобном кресле, рассматриваю фотографии, и... сам себе не верю: неужто я прошел это? Сколько грязи, какая усталость! Но зато я испытал потрясение, открыл что-то новое в себе, научился рассчитывать собственные силы. И узнал людей — они были не лучше и не хуже меня, а просто другими. Страдая от голода и жажды, от жары и холода, я ощутил предел своих возможностей.

Наши дети уже не увидят дальних уголков, где живут племена, не затронутые прогрессом. Они прекратят существование, просто исчезнут, эти последние дикие места, где пока возможно Большое Приключение. Когда я задумал поехать на Борнео, то постарался все подчинить этой цели.

Я придерживаюсь при организации экспедиции десяти правил. Они охватывают документацию, маршрут, выбор спутников и оборудования, обоснование затрат, выбор транспортных средств, физическую и психологическую подготовку, изучение местного населения и даже прогнозы непредвиденного. Я уверен, что самое трудное — отъезд, но чем тщательнее готовишь путешествие, тем лучше оно должно начаться.

На подготовку ушел год. И вот в конце января 1986 года мы — на восточном берегу Борнео в Самаринде. Городок этот находится в дельте реки Махакам, одной из шестисот водных артерий острова.

По книгам, энциклопедиям, дневникам путешественников я знаю, что индонезийская часть Борнео наиболее дикая и недоступная. Не зря говорят, что, попадая на Борнео, ты разом совершаешь два броска: вперед — в пространстве, и назад — во времени. Реки здесь коварны, со стремительными течениями и страшными порогами.