Вокруг Света 1988 № 06 (2573) - [12]

Как бы там ни было, количество иммигрантов в Швеции растет. Каждый двенадцатый шведский военнослужащий срочной службы этнически не швед. Всего же иммигрантов (вместе с детьми, родившимися в Швеции) примерно восемьсот тысяч из восьми с лишним миллионов населения. По телевидению для них идут передачи на финском, сербскохорватском, турецком языках.

От постоянного интенсивного общения на чужом, даже хорошо известном языке устаешь, хотя разговор сопровождается улыбками и быт превосходно устроен. Которую неделю ни слова по-русски. В общем, утомление надо было снять, и наши организаторы устроили в воскресенье поездку по шхерам на небольшом корабле-паруснике.

Представьте себе гористую местность, которая вдруг была затоплена водой. На поверхности остались, однако, цепи невысоких вершин и отдельные скалы, которые влажный ветер уже успел порядком облизать. Под водой угадываются бывшие долины и перевалы. Это и есть шхеры. Между островками и грядами снует множество яхт, яхточек, лодок с моторами под различными флагами. Но как бы много их ни было, любому проходящему суденышку машут руками и улыбаются экипажи и пассажиры всех встречных судов.

Впереди показался Марсстранд — курортный островок со средневековой крепостью. Этот островок особенно любил Оскар II, правивший Швецией в конце прошлого века. Король ценил юмор, и когда его корабль сел здесь на мель, простил капитана, сказавшего: «Ваше Величество! Страна так поднялась за время Вашего правления!»

По набережной фланировало множество туристов и отдыхающих. Сезон в целом не удался из-за дождей, но сегодня сервис решил взять свое. Везде, где можно, расставлены столы, стулья, лотки, витрины, корзины с товарами по сниженным ценам... В витринах открытки, майки со всевозможными надписями вплоть до абсурдных, яркие еженедельные журналы. За последние десять лет стало меньше порнографии. Вместо нее все чаще на вокзалах, перекрестках, местах объявлений и рекламы появляются плакаты: мужчина в машине и склонившаяся к нему женщина явно ведут определенный торг. Через всю афишу надпись оранжевыми буквами: «ОН ПОКУПАЕТ СЕБЕ СПИД!» Кампания против этого коварнейшего вируса ведется широко: брошюры, выступления, пространные интервью с жертвами болезни. В целом же нравы построжали. Конечно, почти обнаженные девушки и женщины различных возрастов на оживленном пляже — зрелище для нас несколько необычное, но шведы объясняют это тягой жителей северных стран к нечастому солнцу и стремлением загореть любой ценой.

Остров Марсстранд, очевидно, имел когда-то важное оборонное значение для Гётеборга. Здесь возвели солидный форт, но сейчас его штурмуют только туристы под руководством гидов. Рядом как-то сиротливо крутилась решетка радара, все-таки напоминающая о пограничной зоне. Да в одном из бастионов расположен военный склад, о чем громко возвещала вывеска.

Ветер с Атлантики свежел, срывая с волн гребешки пены, и мы отчалили от пустеющей набережной. Скоро вся набережная и домики над ней с желтыми черепичными крышами казались картинкой-иллюстрацией к сказкам Андерсена. Все уже освоились друг с другом, разбились на группы и группки и весело поглощали захваченную с собой и хорошо упакованную провизию.

Шведская еда — отдельная тема. Если — несколько рискованно — сравнить человека с локомотивом, то, по шведским представлениям, топливо нужно бросать меньшими порциями, но чаще, чем по нашим. Ровное гудение топки шведы стараются поддерживать с помощью традиционного кофе. Обеденный перерыв на здешних заводах делится на собственно обед — тридцать шесть минут и две «кофейные паузы» — до и после него — по двенадцать минут каждая. Круглый год к столу подается зелень. В целях борьбы с излишним весом шведы едят что-то среднее между маслом и маргарином; хлеба, в основном хлебцев, мало, супа практически не едят. Второе, правда, основательное.

Закончился наш курс. Быстро несется поезд Гётеборг — Стокгольм. Хотел подумать: «Несется, стуча на стыках рельсов», но стука нет. Часа полтора стою в вагоне для курения второго класса. Стою, потому что в эту субботу не досталось в кассе сидячего места, а первый класс не полагается. Впрочем, мне только-только хватило на стоячее место, так как практичные шведы в конце недели повышают цены на железнодорожные билеты, призывая таким образом ездить больше в другие дни.

А пока стою, вдыхаю подзабытый запах табачного дыма и смотрю, как симпатичная шведка сосредоточенно курит, затем прячет затушенную половину сигареты в пачку. На сигареты, как и на спиртное, высокий налог. Обычная пачка сигарет сейчас стоит крон двенадцать. Сколько это — много или мало? Это разовый проезд в стокгольмском метро, булочка, две пары пресловутых колготок, две-три чашки кофе или чаю в кафе, около трех литров бензина. Двухсотая часть квартплаты. Обычно швед лучше нас знает, куда он потратит свою зарплату, но это отнюдь не значит, что у него больше свободных денег. Чаще всего этих денег в кармане — только необходимый минимум.

Девушка собралась, двинулась к выходу, и я — не совсем законно — занял ее место. Передо мной сидели двое шведов, читавших газеты. Обоим за тридцать, одеты просто, но удобно для небольшого путешествия в уик-энд: кроссовки, джинсы, просторные блузы. Аккуратные прически. В понедельник они наверняка наденут деловые костюмы с аккуратными галстуками. Их внешний вид должен соответствовать представлениям фирмы, бюро, предприятия о солидности, респектабельности, целеустремленности. А может быть, это вовсе и не так и оба ищут работу. А ищущий работу еще более заинтересован в своем внешнем виде. Как бы там ни было, сегодня они уверены, что нейтралитет — это хорошо, загрязнение окружающей среды — плохо, что налоги слишком высоки, как и цены, а зарплата могла бы быть выше. Лет десять-пятнадцать назад они, наверное, по-шведски не буйно бунтовали. Теперь же заняли свою «социальную нишу» и, очевидно, озабочены прежде всего улучшением материального благополучия.