Вокруг Света 1987 № 09 (2564) - [37]

«Насекомые первыми завоевали воздух и в течение 100 млн. лет оставались его единоличными властителями.

Тем временем растения учились использовать летательные способности насекомых для собственной выгоды. Ветер как средство распространения их репродуктивных клеток был биологически довольно нерентабелен. Насекомые оказались гораздо более совершенным средством транспортировки.

Самый ранний и примитивный из всех известных нам образчиков этого чудесного приспособления — цветок магнолии».

Про динозавров ни слова. А главное, не указаны настоятельные причины возникновения цветка, хотя эволюция движима именно неотступными потребностями. Сказано лишь, что была возможность улучшения — с помощью насекомых, и растения ею воспользовались. А ведь к улучшению что-то должно было понудить!

Словом, не спешите восклицать: мы это уже знали! До сих пор узнавать было неоткуда.

Войдет ли «ересь о динозаврах» в школьные учебники, покажет время. Пока противники новой гипотезы не складывают оружия.

А тем временем давайте взглянем свежим взглядом на цветущую лужайку, на клумбу в городском саду, на букет в руках женщины. Может статься, ученые правы и перед нами прекрасный и бессмертный подарок динозавров. Ящеры топтали, выедали, ломали... и эволюция вынуждена была создать самые живучие растения — покрытосеменные, которые оказались и самыми прекрасными.

Невольно напрашиваются вопросы: а что, если люди будут и дальше обращаться с природой подобно динозаврам: топтать, выедать, ломать? Что, если города-бронтозавры будут тянуться к самым сокровенным листочкам, озерам, пастбищам, лугам... Не породит ли природа снова нечто прекрасное? Равное цветку, а то и лучше? Возможно, возможно, кто ей запретит... Но шутка »горька. Мало того, что динозавры отпустили природе миллионы лет на подобающий творческий ответ,— самые лучшие цветы распустились на их могилах.

По материалам иностранной печати В. Задорожный

Музей ненайденных экспонатов

Много в мире палеонтологических музеев, но все они на одно лицо — ряды искусно собранных скелетов давно вымерших животных. Уникальное скопление окаменелостей в китайской провинции Сычуань словно само подсказало принципиально иное решение.

Обнаруженное в 1972 году в Цзыгунском районе кладбище динозавров поначалу показалось заурядным. Но более внимательное обследование годом позже стало сенсацией. Палеонтологи о таком счастье и не мечтали — скопление окаменелостей на площади в 17 тысяч квадратных метров. Причем толщина искомых среднеюрских пластов — 4 метра.

Уже сейчас извлечены неплохо сохранившиеся останки более ста особей — двадцать с лишним видов позвоночных. Нашлись почти полные скелеты двадцатиметрового растительноядного ящеротазового динозавра и «крохи» в полтора метра — птицетазового динозавра. Плюс — карнозавр, множество стегозавров, птерадонты, плезиозавры, лабиринтодонты, черепахи, рыбы, крокодилы. Неподалеку, у подошвы горы Чаншаньлин, обнаружились в изобилии древовидные растения, которыми в свое время питались динозавры: сосны, двадцатиметровые гинкго.

К месту, которое китайский палеонтолог профессор Ян Чжунцаянь окрестил «логовом динозавров», потянулись ученые со всего мира. Назрела потребность где-то разместить массу извлеченных окаменелостей, чтобы они были доступны и ученым, и широкой публике. Тогда-то и родилась необычная идея: создать музей прямо на месте раскопок. Пусть само уникальное «палеонтологово» станет громадным экспонатом!

Общая площадь музея немаленькая — 25 тысяч квадратных метров. Часть залов — в стороне от раскопок — традиционна: тут скелеты на подставках, картины по стенам. Остальное пространство отведено собственно раскопкам, срезам почвы, реконструированным древним ландшафтам. Переходы, мостики, балюстрады... Архитекторы заботились не только о красоте и удобстве для посетителей — сделано все, чтобы палеонтологи и геологи могли спокойно продолжать работу.

Музей будет скоро достроен, но еще многие годы раскопки будут продолжаться на глазах у публики. Гиды музея удивляются: и как это у посетителей хватает терпения смотреть на труды палеонтологов — ведь некоторые часами простаивают на галереях. Но трудно совладать с искушением постоять и подождать — вдруг прямо при тебе выудят из глубин истории открытие века!

В. Савин

Фото из журнала «Китай»

Превосходный маббуле

— Главное, чтобы у тебя бурголь (Дробленая пшеница, пшеничная крупа: составная часть многих сирийских блюд.) не перемок. Залей неполный стакан бурголя водой и жди ровно полчаса. А пока бери острый нож, полкило петрушки, двести граммов листьев свежей мяты. Смотри, чтобы бурых пятнышек по краям листа не было. Я беру мяту по четвергам у зеленщика Мансура из квартала Тиджара, его дочке в прошлом году удалял гланды зять моего двоюродного брата, Амир его зовут, он еще у вас в Ленинграде учился... Да, петрушки и мяты, три-четыре маленьких луковички — запомни, маленьких! — и все это шинкуешь. Мелко режешь восемьсот граммов помидоров. Тут и бурголь готов. Отожми, пока между пальцами не перестанет течь вода, и смешай с зеленью. Соли немного, чайную ложку черного перца, не больше: таббуле, когда он в тарелке, должен дразнить язык, а когда во рту — ласкать его, а не обжигать. Перемешай. Налей в стакан — столько же, сколько в нем было бурголя,— лимонного сока, заправь им, затем — оливковым маслом. Всего полстакана — но, заклинаю, не экономь на масле, как моя соседка Зейнаб, добродетельная женщина, мир с ней, но скупая — берет то кукурузное, то подсолнечное. Нет, ты уж бери настоящее оливковое — «зейт зейтун», и тогда, иншалла! — ты сможешь порадовать десять человек гостей превосходным таббуле, какой не стыдно подавать на стол в самых лучших домах Дамаска...