Вокруг Света 1986 № 07 (2550) - [6]

А в конце письма приписка: «Дорого бы я отдал за то, чтобы только посмотреть на дочку, на тебя, на всех. Я не теряю надежды все же вернуться к вам, когда это будет, правда, не знаю, но вы не беспокойтесь».

В мае, когда немцы прорвали оборону войск Крымского фронта, батальон Сергея прикрывал отход основных сил к переправе. Группа из семи человек во главе с комиссаром Поздняковым потеряла связь с основными силами. Создав боеспособный отряд из отходивших бойцов, эта группа успешно вела оборону, а затем отошла в каменоломни. Поздняков стал комиссаром третьего батальона подземного гарнизона.

«В этот тяжелый период Сергей Поздняков показал себя не только как политработник, но и как великолепный боевой командир, умеющий создать прочную оборону и не пропустить врага на занимаемом рубеже»,— вспоминал бывший курсант учебного батальона, а затем участник обороны каменоломен В. Н. Сальников, на руках которого скончался смертельно раненный осколком мины старший политрук С. С. Поздняков.

Ему было двадцать шесть лет. Похоронили комиссара у входа в каменоломни.

Валериан Никандрович Сальников помог отыскать через тридцать лет после войны семью старшего политрука.

Фаина Осиповна Позднякова с болью в душе и вместе с тем с гордостью за мужа написала в музей: «Зачем ему числиться «пропавшим без вести», если есть люди, которые хоронили его. Растут внуки. Пусть они знают, что их дед погиб, защищая Керчь, и похоронен на своей, советской земле, а не пропал без вести».

Дочь комиссара Татьяна Сергеевна Позднякова недавно приезжала в Керчь, где погиб ее отец. Она и передала в дар музею фронтовые письма, которые дошли в осажденный Ленинград, когда политрука уже не было в живых.

Зинаида Поливайко г. Керчь

Константин Пронин, геолог, руководитель аджимушкайского отряда Одесского военно-патриотического клуба «Поиск». Фото Вячеслава Карева

Шаланда капитана Та

Словно не замечая поднявшегося на борт пассажира, капитан Та и все семь членов команды сидели на корточках на носу шаланды, поглощенные созерцанием дымящегося пучка благовонных палочек, привязанного к брусу форштевня. Здесь, на юге Вьетнама, ритуал сжигания благовоний предшествует каждому выходу в море.

Старая шаланда № 8207 Хатьенской государственной компании морепродуктов, на которой мне предстоял переход из Хатьена на остров Фукуок, выглядела как одушевленное существо с большими, чуть даже лукавыми, голубыми глазами, нарисованными на окрашенном суриком деревянном носу.

Застрекотав мотором, шаланда прорезала подернутую предрассветной дымкой гладь Ан Нгует — Озера Лунного Спокойствия, окруженного с одной стороны грядой кокосовых пальм, а с другой — рукотворными зарослями деревянных и бамбуковых пристаней и причальных мостков Хатьена, миновала отделяющий озеро от моря мелкий пролив со старинным фортом на возвышении. Часа через два позади, на горизонте, стали таять конические шапки гор вьетнамского и кампучийского берегов, и вскоре прямо по курсу я увидел голубоватый, похожий на профиль ребристой стиральной доски контур Фукуока.

Работая несколько лет во Вьетнаме, я давно хотел побывать на самом крупном острове страны, знаменитом большими морскими черепахами, плантациями черного перца и лучшим в мире, как утверждают все вьетнамцы, пахучим рыбным соусом «ныокмам» — непременной принадлежностью любого вьетнамского обеда.

Из Хошимина на Фукуок есть регулярная воздушная линия, но самолеты выполняют этот рейс лишь раз в неделю. Я отправился на машине, ибо с самолета из поля зрения совершенно выпал бы район Хатьена, с которым Фукуок неразрывно связан и историческими и хозяйственными узами.

Земля, где встретились три народа

Позади остались путь от Хошимина через всю плоскую равнину дельты Меконга, пыльная и ухабистая дорога вдоль прямого, будто прочерченного по линейке канала от Ратьзя до Хатьена, и однообразный пейзаж рисовой житницы страны оживился затейливыми очертаниями невысоких известняковых гор крайнего юго-западного уголка Вьетнама.

Доан Хыу И, а для всех просто Ты И («четвертый И» — у вьетнамских южан в ходу имена, данные по очередности рождения в семье), заместитель председателя Народного комитета уезда Хатьен, встретил меня радушно. Как и большинство партийных и административных руководителей провинций и уездов юга Вьетнама, в годы войны он партизанил. Уроженец этих мест, Ты И пользуется у земляков большим авторитетом. В Хатьене его знают все. В этом я убедился, когда мы осматривали достопримечательности города и окрестностей. Он шел уверенной хозяйской походкой, и почтенные старцы уважительно приветствовали его.

— Мягкой постелью и душем мы вас не могли обеспечить, зато ужин я обещаю королевский,— сказал он.

И действительно, когда на озеро спустилась чернота тропической ночи, стол, накрытый на веранде второго этажа управления компании морепродуктов, ломился от блюд из рыбы во всех видах, креветок, лангустов, крабов, кальмаров, устриц и прочих даров моря.

За ужином выяснилось, что тридцатилетний заместитель заведующего отделом пропаганды Хатьенского уездного комитета КПВ Чыонг Тхань Хунг — увлеченный знаток истории и традиций родного края. И его рассказ был для меня интересен.