Вокруг Света 1986 № 05 (2548) - [22]

— Где уж было о старине печься! Только недавно жить-то начали...

Такими же словами встретил нас и Александр Васильевич Богданов:

— Какая старина? Детдом, война...— но, подумав, пригласил в дом: — Сейчас тарелку покажу, екатерининскую...

Александр Васильевич достал из буфета тарелку:

— Вот, когда дом по соседству рушили, ребята нашли.

Тарелка, правда, оказалась не «екатерининская», а «кузнецовская», начала нашего века. Но, конечно же, дело было не в этом, а в искреннем желании Богданова и его соседей помочь музею и своему городу. Пока девушки заполняли дарственную, я думала о том, какую гигантскую работу предстоит совершить, чтобы сохранить деревянную и каменную старину Тобольска. Ведь мало сохранить стены, надо дать возможность людям жить в них по сегодняшним нормам — без колонок на улице и поленниц, которыми так хочется восхищаться...

Тихие зеленые улочки нижнего города вывели меня на Базарную площадь. В конце короткой улицы, вливающейся в площадь, блестела под солнцем вода.

Иртыш! Река разлилась, да так широко, что и в середине лета волна касалась нижних венцов изб. Подгорный город всегда страдал от наводнений, а в нагорном каждая капля была на счету: рыть колодцы на глубину 50—60 метров долгое время было не под силу, не было нужной техники, а взвозы осенью раскисали так, что не подняться.

Я вспомнила Мельникова. Это же он говорил про колодцы. И еще о первом пароходе на Иртыше...

В мае 1843 года маленький колесный пароходик «Основа» шел из Тюмени — по Туре и Тоболу — в Иртыш. До Тобольска добирался пять суток! Фарватер еще не был обозначен. Когда вдруг раздался гудок — первый гудок над Иртышом! — толпа, собравшаяся встречать пароход, зашумела: «Смотри, паря, как здорово работает печка. Какой дым пущает...»

— А знаете, кто ратовал за создание мореходного класса в Тобольске? Был такой неуемной фантазии тоболяк Козьма Николаевич Николаев...— и Мельников перешел к истории жизни самого Козьмы.

Николаев жил в прошлом веке. Побочный сын богатого купца и бедной калмычки, он тоже мог бы стать купцом, но избрал иной путь. Разночинец по положению, демократ по убеждениям, он видел смысл жизни в служении прогрессу, народу. Горячо поддерживал идею строительства железной дороги на Тобольск— сам вел изыскания на трассе, сам разработал и написал проект. Но проект был отвергнут (железная дорога в Тобольск, как известно, пришла лишь через столетие). Тогда он проектирует канал Карское море — Обь, который на две тысячи верст должен был сократить морской путь из Карского моря в Западную Сибирь. Но и эта идея оказалась неосуществленной. И только проект открытия в Тобольске Мореходного класса был утвержден... через четыре года после смерти автора.

Сегодня в Тобольске действует современный речной порт. Создавая его, строители прорыли от Иртыша широкий рукав — «ковш», чтобы удобно было швартоваться судам. На берегу — белые многоэтажные элеваторы, штабеля шпал, груды мешков, горы щебня. Краны ворочают шеями, слышится скрежет, грохот — идет погрузка. Навигация коротка, а Север, нефтяной и газовый, ждет грузы.

По широкой, ослепительной от солнца воде Иртыша движутся безостановочно катера, баржи, сухогрузы. Дорога... Дорога, давшая когда-то жизнь городу.

Уже исхожен нижний и верхний Тобольск, и теперь настало время побывать у архитекторов. Хочется знать — каким видят они город в будущем?

С этого вопроса и начался наш разговор с Борисом Асировичем Ферштатером, который совсем недавно стал главным архитектором Тобольска. Тонкими смуглыми пальцами перебирает архитектор папки на своем столе, словно не зная, с какой начать. Взглядывает на рельефную карту-план города, висящую на стене кабинета, обдумывая, видимо, ответ.

— Строительство комбината, как известно, началось в 1974 году. И тогда же был выполнен генеральный план застройки Тобольска до 2000 года,— Борис Асирович сделал паузу.— А чуть позже,— продолжил архитектор,— были разработаны проекты детальной планировки всех частей города и охранных зон. Вы понимаете, к чему я клоню?

— Понимаю.

— То есть уже в генплане была заложена идея сохранения старинного Тобольска,— поясняет архитектор.— И строители приступили к работе, имея четкую программу сохранения и реконструкции города, внесенного в список исторических городов страны. Был избран единственно возможный путь: отнести новый город за пределы старого.

Борис Асирович карандашом очертил белый пояс новых кварталов на карте-плане:

— Это лишь малая часть из тех, что будут возведены. Строим сразу набело, без времянок и бараков. И это тоже, согласитесь, примета именно сегодняшнего времени.

Слушая архитектора, я вспоминала свою поездку по новому городу, по широким его улицам, проложенным среди кварталов светлых многоэтажных домов. Окна и балконы многих зданий смотрели прямо в березовый лес. Тонкие саженцы еще не скрывали пространство дворов, и хорошо просматривались детские уголки — с качелями, навесами, горками. Город, который только начинает жить... На пыльных дорогах, огибающих его, грохочут самосвалы — они торопятся к строящимся микрорайонам и в промышленную зону, где поднимаются здания цехов, сияют на солнце огромные шары резервуаров и серебристые трубы связывают все большое и сложное хозяйство комбината в единое целое. Здесь работают люди, приехавшие из Башкирии, Омска, Новокуйбышевска, и каждый вечер они возвращаются в новый Тобольск, ставший их домом...