Вокруг Света 1986 № 02 (2545) - [39]

И, тогда забыв всю свою высокомерную гордость примата, я с криком запустила в львицу лопатой, а сама на одном дыхании домчалась до машины и захлопнула дверцу. Та с ловкостью жонглера поймала лопату и принялась деловито обнюхивать ее. Потом, когда прайд укрылся в тени акаций, она последовала туда же, не забыв прихватить и свой трофей, который чем-то, надеюсь, не запахом человека, поразил ее.

Когда через полчаса приземлился Марк, его первыми словами были: «Молодец, старушка, что не дала разбежаться этим сорванцам!»

В этот день Оуензы надели ошейники с передатчиками на нескольких львов из нового прайда.

Никто из зоологов не предполагал, что трагическая засуха 1978 года предоставит им уникальный случай изучить ее влияние на львиное поголовье Калахари. Дожди в тот год кончились слишком рано. Солнце быстро выжгло траву, а налетевший горячий ветер поднял в воздух раскаленный песок. Днем температура держалась в тени около 50 градусов по Цельсию, а ночью падала до 14. Акация, служившая пищей антилопам, вообще не зацвела. Порывы ветра выдули всю траву с пастбищ, оставив лишь редкие жесткие стебли и сделав землю похожей на старую вытертую щетку. Каждое утро, как только поднималось солнце, зной становился нестерпимым. За 20 месяцев в Долине призраков выпало всего четыре — вместо обычных пятнадцати — дюйма дождя. Калахари превратилась в серую бесконечность, смыкавшуюся на горизонте с таким же серым безжизненным небом.

«Мы старались почти не двигаться, — вспоминает Делия, — а в самые жаркие часы спасались на мокрых брезентовых носилках, поставленных в палатке. Мы потеряли счет дням, и порой казалось, что мы переживаем уже шестую или седьмую засуху подряд. Словами просто невозможно передать, как мы ненавидели жару, представлявшуюся нам гигантской пиявкой, высасывающей жизненные силы. От того, что мы сильно похудели, кровь не грела и ночью мы все время дрожали в ознобе. Но еще оставалась работа, которую мы пытались делать через «не могу».

В самой Долине призраков, по словам Делии, встречались лишь редкие птицы да мыши, число которых убывало день ото дня. Немногие оставшиеся антилопы, подобно привидениям, бродили по окрестным холмам, пытаясь копытами выкапывать корни растений. Но больше всего поражали жирафы, которые стояли, широко расставив ноги, на месте высохших озерец, словно часовые, готовые отдать жизнь, но не отступить ни на шаг.

Голубой прайд также оказался жертвой засухи. Отощавшие львицы, разбившись на пары, охотились в зарослях кустарника на холмах. Теперь они уходили на 40—50 километров от места своего обитания, увеличив охотничью территорию в 10—15 раз. И все-таки хищники в период засухи находились в привилегированном положении. Изредка им удавалось поймать антилопу, но в основном они кормились дикобразами, кроликами, птицами и даже мышами. Львы обходились без воды в течение девяти месяцев прежде всего за счет жизненных соков своих жертв. Животы у них, казалось, присохли к хребтам, они всё время облизывали губы, видимо, пытаясь этим смягчить жажду. Кстати, львицы больше не делились добычей со львами, и тем приходилось самим заботиться о пропитании.

Наблюдая за львами, ставшими кочевниками, Оуензы неожиданно обнаружили, что прежние законы львиного мира перестали действовать. Чужие львицы нередко охотились вместе и так же вместе подкармливали малышей, не обращая внимания, чьи они.

Весьма показательным в этом плане был случай, с которым зоологи столкнулись в Долине призраков. Там осталась единственная львица — Голубая, причем шли месяцы, а она не уходила, словно выполняла миссию хранительницы очага. Шкура у нее местами облезла, десны кровоточили, а талия напоминала осиную. Она часто стояла на вершине холма и протяжно выла, поворачивая голову то в одну, то в другую сторону.

Загадка Голубой раскрылась в то утро, когда Оуензы обнаружили ее играющей с двумя довольно большими львятами, которых, без сомнения, кто-то из матерей принес туда ночью. Со стороны все это выглядело так, как если бы Голубой и вправду была поручена забота о потомстве прайда, и поэтому она не покидала привычное место. Проходил день за днем, состояние львицы ухудшалось, а вот львята выглядели лучше. Это могло объясняться только одним: кто-то приходил и подкармливал их, поскольку сама опекунша была на это не способна.

По данным Оуензов, поскольку львы оказались вынужденными уходить за границы заповедника, не менее трети их было убито на чужой территории. Если подобная засуха повторится и львам не будет оказана помощь, для Калахари это может стать роковым...

В середине октября 1980 года Марк Оуенз заметил на горизонте темную тучу. Вскоре к ней прибавилась вторая, третья... Хлынул дождь. Зоологу удалось наблюдать, как почти весь Голубой прайд собрался на своем старом месте. Рядом с Голубой жадно лакал из первой увиденной в жизни лужи львенок Бимбо.

«Вечером мы подъехали на машине к месту ночевки прайда, — пишет Делия.— Хотя Бимбо был уже 200-фунтовым львенком с зачатками гривы, он с детским любопытством первым примчался к нам и, привстав на подножку, бесцеремонно сунул голову в окно. Его нос и усы были в нескольких дюймах от моего лица, и я увидела, что в его глазах отражается бесконечная пустыня, его родной дом».