Вокруг Света 1986 № 02 (2545) - [26]

Зато крокодилы живо реагируют на приход служителя. Хотя они могут не есть месяцами, опровергая тем самым легенду об их якобы необыкновенной прожорливости и ненасытности, на ранчо заведен порядок кормить крокодилов раз в неделю.

Такой же режим был и у знаменитого «премьера», в отличие от всех прочих обитателей ранчо имевшего собственное имя — Биг Дэдди — Большой Папаша.

Помню первое впечатление от встречи с ним. В дальнем углу под пышной тропической зеленью возвышалась неподвижная громадина. Только подойдя совсем близко к низкому каменному барьеру с сеткой, можно было разглядеть два немигающих глаза. Это и был старейшина колонии крокодилов — шестиметровый Папаша весом в 445 килограммов — самый крупный крокодил, живущий в неволе в Африке. Сколько ему лет, точно никто не ведает — говорят, за сто. Словом, Дэдди, который давным-давно перешагнул роковой трехлетний возраст, наверняка знает, что уж ему-то не грозит превратиться в бумажник или модную дамскую сумку...

Каждый раз, когда я приезжал на ферму крокодилов, то, нарушая порядок туристского маршрута, обозначенного стрелками, направлялся сначала к Дэдди. Он лежал в той же самой позе, будто мы и не расставались вовсе.

И вот теперь я шел к нему с прощальным визитом. Было такое ощущение, что крокодил угадал мои мысли, потому что он вдруг поднялся и повернулся в мою сторону. Толпившиеся у вольера туристы заинтересовались, с чего это вдруг Папаша вышел из летаргии, и стали ждать, что же будет дальше. А дальше произошло вот что: из немигающих глаз Дэдди скатились две настоящие крокодильи слезинки. Я их видел сам.

Мана-пулс и чеворе

Самолет легко взмыл в воздух и, заложив вираж над Карибой, нырнул в ущелье. Легким покачиванием крыльев пилот искусно маневрировал в каменном мешке, пока горы не остались позади.

В иллюминатор была хорошо видна саванна, по которой струилась голубая лента реки. Это средняя Замбези. Отдав дань XX веку и приведя в движение турбины Карибской ГЭС, она, отрешившись от суеты, снова стала спокойной и величавой.

Мы летим на северо-восток страны, где национальный парк Мана-Пулс соседствует с охотничьим резерватом Чеворе.

Когда-то добраться сюда было проблемой, да и сегодня этот край не избалован туристами.

Еще час назад казалось, что главные краски природы — голубая и белая: водная гладь Карибы, паруса яхт, стерильные кубики отелей...

Здесь все в скупых серо-коричневых тонах: густые заросли кустарника, обожженные солнцем деревья мопане, застывшие в оцепенении толстые баобабы — скряги, которые хранят в себе запасы воды. И лишь яркой заплатой на этой аскетичной одежде земли полыхнет среди монотонного однообразия огненно-красный песок.

Приземлившись на маленьком аэродроме, мы пересели в поджидавший нас «лендровер». Как это случается в сухой сезон, все вокруг было окутано белесой дымкой. За ней не видно ни жилья, ни живого существа. Я уже было подумал, что на сей раз никаких животных не удастся увидеть, как вдруг сидевший рядом егерь тронул меня за плечо. Сквозь ветви кустарника за нами с любопытством наблюдала стайка грациозных импал.

Значит, где-то близко река. И впрямь: участки, покрытые травой, незаметно слились в сплошной ковер, акации и темно-зеленые махогони приосанились, и наконец впереди сверкнули голубые блики.

Несколько буйволов, потревоженные шумом мотора, бросились врассыпную. А огромный слон, степенно шествовавший к водопою, лишь повел ушами и, не усмотрев угрозы, продолжил путь.

В национальном парке Мана-Пулс, занимающем территорию в две с лишним тысячи квадратных километров, водятся слоны и буйволы, зебры и львы, носороги и гиены. Если повезет, можно увидеть редкую в Зимбабве антилопу ньяла. Но жирафы, для которых среда обитания вроде бы вполне подходящая, в числе «населения» парка не значатся.

Я спрашивал служащих о причине этого. В ответ они только разводили руками: мало ли секретов у Африки! Может быть, настанет день, и жирафы появятся в Мана-Пулс, как появились слоны.

В долине среднего течения Замбези слоны были почти полностью истреблены еще в те времена, когда португальские колонизаторы проникли сюда, разыскивая золотоносный Офир. Уцелевшие животные ушли на юг. В 20-е годы нынешнего столетия их большие стада видели неподалеку от Карой и Чинхойи. Но после первой мировой войны земли там начали заселяться колонистами-фермерами, и слоны мигрировали к северу, где когда-то жили их прародители.

Ныне по количеству слонов — свыше 10 тысяч — Мана-Пулс уступает лишь главному национальному парку страны — Уанки.

Забавно было наблюдать, как во время завтрака в кемпинге слон вплотную приблизился к нашему столику перед палаткой и без всяких церемоний начал собирать хоботом лежавшие на земле стручки акаций. Полакомившись, он направился к следующему столику. Управляющий кемпингом уверял меня, что его люди знают повадки всех обжор, которые вот так, запросто, приходят из буша. Естественно, здесь никакого риска для посетителей нет. Зато впечатлений у каждого — на всю жизнь. И вправду, кто забудет, как однажды завтракал вместе со слоном?