Вокруг Света 1986 № 01 (2544) - [30]

Она называлась «Путь корабля». Такого здесь еще не видели: мастер задумал отразить основные этапы мирового кораблестроения. И сделал это один! Я увидел древнеассирийский плот на мехах и камышовую лодку египтян, чукотскую кожаную байдару и берестяное судно североамериканских индейцев, триеру древних греков, бальсовый плот инков и пирогу жителей Соломоновых островов, корабль викингов и новгородский челн, японскую джонку и ганзейский когг, северный русский коч и «Санта-Марию» Колумба, запорожскую чайку и линейный корабль эпохи Петра Первого...

Автор стоял рядом. У него не было ни лихих усов, ни бравой «шкиперской» бороды. Не было и морской формы.

Через неделю я прочитал в газете заметку: самый высокий балл — 97 очков — и диплом первой степени получила по классу С-3 серия моделей «Путь корабля» Алексея Александровича Корнева, пенсионера из города Чистополя Татарской АССР.

Мне захотелось познакомиться поближе с этим человеком, и я, не откладывая, отправился в Чистополь.

Добраться от Казани до Чистополя оказалось непросто. Лед на Каме еще не встал, и прямых автобусных рейсов не было. Сначала на попутке я часа два добирался до паромной переправы у деревни Сорочьи Горы. Когда подъехали к пристани, паром уже делал отчаянные попытки отчалить, но ему мешал пятнадцатисантиметровый колотый лед. Эта заминка и выручила меня... И вот я уже смотрю, как впереди идущий ледокол пробивает путь нашему парому.

Как только сходни парома коснулись причала на противоположном берегу Камы, народ устремился к единственному автобусу. Наконец все набились в автобус, утрамбовались, притерлись. Видно, здесь не принято было оставлять кого-либо за «бортом»...

Люди выходили на пути в деревнях, и в автобусе становилось свободнее. Узнав, что я нездешний, сосед полюбопытствовал, по какому делу еду. И, услышав фамилию Корнева, воскликнул:

— Алексей Александрович?! Тот, что модели делает Да тут его каждый знает. Я покажу, где он живет...

Через полчаса, попрощавшись с провожатыми, я поднимался на третий этаж кирпичного дома. Открыл дверь хозяин.

— Заходите, заходите! — улыбаясь, сказал он, пропуская меня в прихожую.— Давно вас ждем! Телеграмму получили... Раздевайтесь!

Из кухни вышла полная, круглолицая жена Корнева, Валентина Ивановна. Без лишних расспросов она потащила меня «подкрепиться с дороги», и я понял, что нахожусь среди своих людей.

Корневы занимали небольшую двухкомнатную квартиру. Здесь жила еще их дочь с мужем. Условия были, мягко говоря, стесненные, но Алексей Александрович умудрился устроить мастерскую в прихожей, отгородив один квадратный метр. На стены он навесил десятка полтора полочек для инструмента — я увидел там разнообразные резцы по дереву, пилочки, ножички, пробойнички, которые изготовил сам мастер. Тут же поместились крохотные тисочки, токарный и сверлильный станочки, подвесной верстачок, набор молоточков, сверл, надфилей и много других предметов, назначения которых я не знал. Все было уложено строго в свои гнезда. Полочки закрывались — каждая своей занавесочкой. «Чтобы пыль не садилась на инструмент», — объяснил мне Корнев.

Мы прошли в комнату. Миниатюрные модели Корнева стояли в стеклянных шкафах. Я покосился на сияющего мастера и спросил:

— Алексей Александрович, почему вы делаете модели в таком мелком масштабе?

— Миниатюрное бытие определяет миниатюрное сознание, — засмеялся Корнев и добавил: — Но модели наиболее интересных и прославившихся в истории кораблей я собираюсь делать в большем масштабе. Было бы здоровье!

А вот здоровья, как я узнал, Алексею Александровичу недоставало. Война искалечила и без того не богатырское тело.

Своего отца, красноармейца одиннадцатой армии, освобождавшей в гражданскую Азербайджан от интервентов, Алексей Александрович не помнил. Он умер в двадцать первом в госпитале от чахотки. Мальчика воспитывала мать Елена Кирилловна. Туго им приходилось в чужом городе: в Баку у Корневых не было ни родных, ни близких. Все пережили они — и голод и нужду.

Мы не спеша листаем семейный альбом. Вот детская фотокарточка. Мальчонка в матросском костюмчике, во взгляде — «Буду моряком!».

А вот другой снимок: мальчишка постарше — в руках модель корабля с обвисшими парусами... Корабль ищет спасения от бури у маяка.

Многое дали Алексею занятия в бакинском кружке судомоделистов. Руководил этим кружком Николай Андреевич Осипов, капитан дальнего плавания, что уже приводило ребят в восторг. Он учил делать любое дело на совесть. И добиваться во что бы то ни стало поставленной цели.

Алексей Александрович вспоминает, как в награду за хорошую работу, им, юным судомоделистам, пошили настоящую морскую форму и повезли в Москву. Сам народный комиссар водного транспорта пожал юному Корневу руку и пожелал ему стать знаменитым мореплавателем. Окрыленным вернулся Алеша в Баку. Ни о какой другой профессии, кроме профессии моряка, он и не мечтал. Даже тогда, когда в сороковом его призвали в пехоту, Корнев не расстроился: твердо знал — вернется после службы домой, все равно станет моряком.

Не стал Алексей Корнев моряком. Война застала его в пограничной Литве, а последний его бой был в сорок третьем, под станицей Крымской на Северном Кавказе. В том бою он получил контузию, пулевые ранения в ногу и осколочные в голову. Его, не успевшего еще стать моряком, война — в 23 года! — навсегда списала на берег.