Вокруг Света 1986 № 01 (2544) - [22]

Все эти детали убеждали археологов, что они обнаружили уникальную могилу, на крыше которой совершались жертвоприношения по специально восстановленной для этого случая древней традиции. (О подобном обычае упоминает Гомер, повествуя о похоронах Патрокла.)

Фасад венчала фреска со сценой охоты: верховая лошадь, вставшая на дыбы, всадник в напряженной позе вскинул копье. Фон — спокойный пейзаж: деревья, скалы. И опять уверенная рука, точная перспектива, четкость линий и цвета, общий колорит говорили о незаурядном мастерстве художника.

С огромной осторожностью открыли двери. Манолис Андроникос вошел первым. Его встретили мертвая тишина, запах сырости и гнили.

Дали свет. Пол камеры был покрыт черно-коричневой деревянной трухой. В глаза бросились серебряные сосуды, треножник, бронзовый позеленевший предмет, напоминающий таз, поножи.

Предметы, безусловно, принадлежали умершему, служили ему при жизни, за исключением, может быть, керамических ваз, в которых находились благовония. Ученые увидели полные доспехи знатного воина: мечи, наконечники стрел, панцири, щиты, наголенники, шлемы. Панцирь был сделан из тонких железных листов, покрытых кожей и тканью. Железные пластины скреплялись меж собой таким образом, что не препятствовали движению. По краям панциря шла золотая лента. Нагрудная пластина была украшена миниатюрными золотыми львиными головами, кольцами и маленькой золотой пластиной с изображением богини Афины. О том, что подобный панцирь носил Александр Великий, свидетельствует мозаика, хранящаяся в Неаполитанском музее.

Печать такого же высокого мастерства носил и македонский шлем с высоким гребнем и нащечными пластинами. Спереди шлем украшало изображение головы все той же богини Афины.

Щит не сохранился полностью: видимо, он был сделан из дерева и кожи, совершенно распавшихся в прах на протяжении веков. С внешней стороны щит был инкрустирован слоновой костью и золотом. Промежутки были заполнены кусочками стекла, покрытого листовым золотом. На умбоне — шишке щита — крепились фигурки юноши и девушки из слоновой кости. С внутренней стороны пересекались золотые ленты с рельефами, а в центре размещалась золотая пластинка с изображением двух геральдических львов — она, видимо, крепилась к кожаной ленте.

До той поры о подобных щитах ученые могли судить только по описаниям, встречавшимся в мифах и литературных источниках.

Семейные портреты в интерьере

В захоронении были найдены пять небольших — по 3,2—3,5 сантиметра высотой — головок из слоновой кости. Одна — портрет юного Александра, совпадающий с детальным описанием, которое встречается во многих источниках, и известными скульптурными и мозаичными изображениями. Вторая изображала зрелую матрону, на которую был похож Александр, возможно, его мать Олимпиаду. Третья — немолодого мужчину с коротко подстриженной бородой. При внимательном рассмотрении археологи обнаружили, что правый глаз отличался от левого: с большим художественным тактом мастер показал, что правый глаз поврежден.

К моменту этого открытия у Манолиса Андроникоса был уже немалый опыт изучения македонских захоронений: он имел представление о традиционном расположении саркофагов, утвари... Словом, ученый не ожидал найти что-либо особенное во втором помещении. Тем более все были поражены, когда там обнаружился... второй саркофаг. Стены этой камеры были не только оштукатурены, но и покрашены красной краской. На полу лежало множество мелких кусочков дерева — возможно, фрагменты ложа, остатки украшений из золотых пластинок и слоновой кости. Возле саркофага находился тонкой работы золотой венок. Обнаружили здесь горит — футляр для лука и стрел с золотой обкладкой, на которой были изображены сражение и штурм города. На полу нашли также поножи, изделия из алебастра и кипрскую амфору.

Кульминацией находок стал золотой ларец с македонской звездой на крышке. Приподняв ее, археологи увидели пурпурно-золотую ткань, покрывавшую кремированные останки человека.

Оставалось главное — датировать находки Большого македонского захоронения. Глиняные черепки, обнаруженные на его поверхности, относились к 350—325 годам до нашей эры. Лампу, краснофигурную вазу, покрытый черным лаком кувшин, как и серебряную вазу, украшенную головой Пана, ученые датировали примерно 340 годом до нашей эры. Архитектура гробницы, живопись фриза вполне с этим согласовывались. Золотой обруч — царская диадема — указывал, что в главной камере покоится царь. Но если дата захоронения верна, если это могила царя, умершего в Македонии между 350 и 325 годами до нашей эры, то кто он?

Кроме Филиппа, отца Александра, другого царя в Македонии тогда не было! Следовательно, женщина, погребенная в другом саркофаге, скорее всего последняя жена Филиппа, Клеопатра.

Поразительное открытие привлекло внимание ученых Европы. Содержимое ларца с останками царя было отправлено в Англию, где эксперты начали восстановление лица умершего. Им предстояло ответить на вопрос: был ли он Филиппом II, отцом Александра?

Работа эта началась в 1981 году в Манчестерском университете. Для начала скульптор Ричард Нив сделал гипсовую отливку фрагментов черепа. «При этом я обнаружил поврежденную кость правого глазного углубления, — отмечал исследователь.— Проведенный анализ показал, что травма имела место при жизни».