Вокруг Света 1985 № 06 (2537) - [8]

— Угольщики запрета на охоту не придерживаются,— заметил Вилан с такой горечью, будто дичь в округе принадлежала лично ему.— Поедем дальше?

— Если не возражаете,— ответил Фишер и попросил Роблеса сфотографировать его с оружием в руках.

— Думаю, мы видели достаточно,— сказал Бернсдорф.— Господин Вилан отвечает за нашу безопасность, не будем усложнять ему жизнь...

— Нет, до Мараньона мы доедем! — голос Вилана даже охрип от ярости.

Он сел за руль и, подняв руку, дал конвою приказ трогаться в путь. С каждым поворотом серпантина настроение Бернсдорфа ухудшалось. Взгляды, которые бросал на него Вилан, не могли не беспокоить: в зрачках его глаз тлела ненависть. Когда знаешь, что струсил — а какой трус не знает, когда именно испытал это постыдное чувство,— никогда не забудешь, кто был свидетелем. Он возненавидел Бернсдорфа, потому что тот видел его в момент слабости.

И поэтому Бернсдорф испытал облегчение, когда Вилан вновь заговорил с ним — они подъезжали к Мараньону,— пусть и для того лишь, чтобы продолжить спор.

— Я принял решение не добиваться вашего выдворения из страны,— сообщил ему Вилан негромко, с затаенной угрозой.— Это было бы нетрудно, поскольку вы пытались обмануть официальные инстанции страны, но я не вижу нужды в столь крайних мерах. Мы неделовой критики не боимся. Чего вы рассчитываете добиться вашим фильмом? В Гватемале он на экраны не выйдет, а в Европе лишний раз подтвердит, насколько наша демократия широка, какие возможности предоставляет. Распространяйтесь насчет романтики герильерос сколько вам заблагорассудится. Единственное, что нам мешает всерьез,— это коммунисты с идеями Народного фронта. А в остальном... Я даже готов пожелать вашему фильму успеха. Видите, насколько мы великодушны! Нам не до мелочей...

Ветер принес на плоскогорье дождь, его тугие струи так и хлестали по крыше дома Ридмюллера, но около одиннадцати утра сквозь тучи пробилось солнце и преобразило все вокруг. Озеро Атитлан, казавшееся час назад огромным блюдом расплавленного свинца, превратилось в овальное зеркало.

После обеда Ридмюллер пригласил всех на свою яхту, которая горделиво покачивалась на волнах у причала. На побережье озера, объяснил он, расположены двенадцать индейских селений, названных по именам двенадцати апостолов; каждое из селений отличается своей одеждой. Он хвалил индейцев за их умение приспосабливаться к меняющимся условиям жизни, рассказывал, какие они искусные ткачи. Но Кремп слушал его вполуха, ему хотелось побольше узнать о никеле, где БОА набирает горняков.

— Работает у нас кое-кто из старых, опытных кадров,— сказал Ридмюллер, стоявший у поручней в белых брюках, блайзере и капитанской фуражке — ни дать ни взять охотник на львов, любимец дам и яхтсмен в одном лице.— Во время второй мировой войны они разрабатывали залежи свинца, цинка и олова, тогда цены были подходящими.

— С тех пор прошло уже тридцать лет. А где вы обучаете новых специалистов?

— Об обучении в полном смысле слова говорить не приходится. Кое-кто из них посещает курсы... Знаете, технология добычи руды заметно изменилась. Современные рудники — это уже не штреки и не штольни; сегодня предпочитают снести целую гору, а потом уже получать и обогащать руду из обнаженных срезов.

— А кто обслуживает подъемные механизмы?

— В основном специалисты из Штатов...

Ридмюллер, прикусив мундштук курительной трубки, искал глазами Ундину.

— Североамериканцев у вас, конечно, больше?

— Вовсе нет. Тем не менее две трети заработной платы выдается в долларах, хотя только ведущие специалисты — иностранцы. Но куда большие суммы, чем на зарплату, уходят на материальное снабжение: на транспорт, запасные части, горючее, взрывчатку. Десятки тысяч тонн одной взрывчатки в месяц!

Кремп сделал вид, будто поражен.

— Материал и технических специалистов вы, значит, ввозите, а сырье вывозите,— подытожил он.— Ваше огромное предприятие находится посреди диких лесов, где нет никаких населенных пунктов, кроме рабочего поселка, ни местной промышленности, обычно развивающейся вокруг таких индустриальных гигантов. А ведь экспорт никеля связывается в стране с надеждой на развитие всей экономики. Так как же ваша фирма участвует в экономической жизни страны? Или она живет исключительно собственными интересами?

— Не только... Мы даем хлеб и деньги тысячам семей. К тому же платим умопомрачительные налоги. Пока что кофе стоит еще на первом месте в экспортном списке, но большие деньги теперь нигде на кофе, сахаре или бананах не заработаешь. Только на нефти и рудах!

— По законодательству 1965 года все природные ископаемые принадлежат государству. Может ли правительство Гватемалы, а не лондонская биржа, диктовать вам повышенные экспортные цены?

— Оно не имеет даже права совещательного голоса! Не забывайте, странам — производителям нефти потребовались десятилетия, чтобы объединить усилия на мировом рынке. В «рудных» государствах мы никогда до этого не допустим. Запад предупрежден. В случае осложнений Вашингтон прибегнет к самым строгим мерам.

— Даже к высадке войск?