Вокруг Света 1984 № 07 (2526) - [17]

Несколько часов спустя, после непродолжительной артподготовки, советские танки двинулись в сторону тогдашней StraBe der SA — улицы Штурмовиков, к центру Фестунг-Бреслау.

Крепость эта, сегодня опять носящая польское наименование Вроцлав, капитулировала 6 мая 1945 года.

Станислав Фурманек, польский журналист — специально для «Вокруг света» Перевел с польского В. Матулявичюс От редакции. Чеслав Ланге сейчас живет и трудится в Плоцке, на нефтехимическом комбинате, который работает на советском сырье, приходящем по нефтепроводу «Дружба». Чеслав Ланге, как и автор очерка Станислав Фурманек,— активист Общества польско-советской дружбы.

Болезни триединой столицы

Душа города

Хочешь узнать душу города — иди на базар»,— гласит арабская мудрость. Я захотел узнать душу города и в первый же свой день в суданской столице поехал на сук, что находится в самом центре Хартума на улице Джумхурия. Тут же подбежали двое худых темнокожих мальчишек лет восьми-девяти с огромными круглыми корзинами, плетенными из тростника.

— Мы вам поможем, мистер!

— Я покажу, где купить лучшие бананы.

— А я — где купить дешевые помидоры.

Перебивая друг друга, они предлагали свои услуги в качестве носильщиков.

Самые дешевые фрукты в Хартуме — бананы. Они растут в пригородах, и доставляют их в столицу на огромных грузовиках. Яблоки и виноград ввозятся из других арабских стран, и цены на них баснословно высоки. А самое недоступное лакомство на хартумском рынке — ананас, хотя он и произрастает на юге страны в избытке. На рынке в городе Джубе, например, из ананасов возводят целые пирамиды и продают за гроши. Но вся беда в том, рассказал мне один торговец, что транспортное сообщение с югом практически отсутствует. Ананасы там гниют, а в столичных магазинах по бешеным ценам продаются консервированные ананасы, завезенные из Европы.

Зато за арбузами далеко ходить не надо. Они продаются не только на суке, но и прямо на обочинах дорог, ведущих к базару. Достаточно лишь притормозить у арбузной горы, как торговец сам бежит к машине.

Торговаться надо уметь. Это целое искусство. На базаре торгуются все — от мала до велика — и часто не ради того, чтобы получить или сэкономить лишний пиастр, а ради самого процесса общения и спортивного азарта. Это своеобразная игра.

— Сколько стоит? — спрашивает покупатель.

— Фунт.

— Беру за пятьдесят пиастров.

— Иди себе с миром,— отворачивается торговец.

— Шестьдесят,— говорит покупатель примирительным тоном.

— Девяносто,— парирует торговец.

— Семьдесят.

— Восемьдесят, и — клянусь аллахом! — дешевле не бывает.

— Семьдесят пять — последнее слово,— заявляет покупатель.

В ответ продавец цокает языком — не соглашается. Покупатель делает шаг в сторону и слышит:

— Забирайте, аллах с вами!

Однажды я наблюдал, как заезжий турист, поинтересовавшись ценой, тут же отдал деньги, забрал товар и пошел восвояси.

— Хорошие деньги, — как-то грустно сообщил торговец соседу по прилавку.— Но человек неинтересный. Нет чтобы постоять, поговорить... Даже настроение испортилось!

— Что поделаешь, Европа,— философски объяснил сосед.

В другой раз я был свидетелем сценки, как бойко, отстаивая каждый пиастр, торговался крикливый зеленщик с пожилым мужчиной, подъехавшим на старом автомобиле. Когда сделка состоялась, довольный покупатель сел в машину, однако завести мотор ему не удалось. Минут десять он возился с автомобилем — ничего не получалось. Наконец торговец, продавший зелень, пришел на выручку — он, оказывается, разбирался в технике. Через минуту двигатель завелся.

— Спасибо, братец, — ласково поблагодарил владелец автомобиля и протянул зеленщику фунт.

— Не за что, — ответил тот.— Деньги оставь до следующего приезда на базар. Я зарабатываю на торговле, а не на помощи ближнему.

— Да будет мир твоему дому,— проговорил расчувствовавшийся автомобилист.— Ты благородный человек.

Свадьба танцует

Я поселился в Хартуме, обжился, познакомился с соседями — тихими спокойными людьми. Абделла, мужчина лет пятидесяти пяти, работавший где-то, как он выразился, «по транспортной части», оказался приятным собеседником. Мы часто останавливались у ограды, разделявшей наши дома, чтобы перекинуться словечком.

Но вот как-то ранним утром меня разбудил разноголосый шум, доносившийся из соседнего дома. В течение всего дня там царила суета: раздавался стук, беспрестанно подъезжали автомобили, слышались возбужденные голоса. Как выяснилось, соседи готовились к свадебному торжеству.

На улице, посреди проезжей части, появилось монументальное сооружение из цветастых ковров, укрепленных на металлических каркасах. За оградой — у места наших встреч с Абделлой — слышался гул толпы. Зажглись гирлянды разноцветных ламп на деревьях и заборе. По периметру коврового шатра, так же как на крыше и балконах дома, вспыхнули десятки ламп дневного света.

Мимо наших ворот шли нарядно одетые мужчины, дети, женщины, старики. Я и мой товарищ вышли за ворота, чтобы полюбоваться иллюминацией. Совсем рядом, у входа в ковровые чертоги, наш сосед Абделла радушно встречал гостей.