Вокруг Света 1983 № 12 (2519) - [5]

Музыкант закончил грустный напев, ударил по струнам и начал задорную современную мелодию. Песню подхватило все кафе. Включились в хор и Айша Караагич с Животой Крстичем, и даже Вучко подал голос, подвывая несмелым баском.

— Вучко, — попросил я, когда кончилась песня, — расскажи мне о себе.

— Да что там рассказывать, — засмущался волчонок, — все решилось 18 мая 1978 года в Афинах, когда Международный олимпийский комитет постановил провести зимнюю Олимпиаду-84 в Сараеве. Это было большое доверие — многие ведь сомневались, что Югославия справится с организацией соревнований такого масштаба. Но прошло пять лет, и все объекты практически готовы... А сам я родился в мастерской словенского художника Йоже Тробеца. Непросто было пробиться в олимпийские «звезды» — 835 конкурентов претендовали на роль талисмана: ежик, барашек, горностай и другие зверюшки. Читатели газет, в которых шел конкурс, выбрали, однако, меня. Может, понравилась моя зубастость...

— Между прочим, наш Мишка тоже родился после конкурса в газете,— сказал я.— И выбор остановили на эскизе известного художника Виктора Чижикова. Кстати, он иллюстрирует журнал «Вокруг света», для которого я буду писать очерк.

— Передай ему большой привет, — с уважением сказал Вучко.

Дорога, змеясь, поднималась на Игман. Машина осторожно ползла вверх, с опаской сторонясь встречных автомобилей.

— К Олимпиаде движение по этой дороге будет односторонним, по кругу, — сообщил Живота. — Кольцевую начали строить год назад, спустя немного времени она опояшет Игман и спустится в долину.

О недавней стройке напоминали огромные каменные глыбы: оторванные взрывами от скал, они лежали среди частокола елей.

— Все следы стройки будут убраны, — перехватила мой взгляд Айша. — Олимпиада не должна нарушить экологию района. Три тысячи юношей и девушек будут работать на озеленении олимпийских объектов, приведут в первозданный вид то, что повредили тяжелые строительные машины.

Дорога перестала петлять, и мы оказались на плато.

— Здесь раньше выли настоящие волки, — с уважением заметил Вучко.

С окружающих холмов спускались два оранжевых языка трамплинов. Поодаль разбежались замысловатые трассы лыжных гонок и биатлона, раскинулся лыжный стадион со стрельбищем. Островерхие здания судейского домика и маленького отеля удачно вписывались в этот пейзаж.

— Игман — легендарное место, — тихо сказала Айша. — В декабре сорок второго года по его заснеженным просторам шли маршем тысяча двести бойцов Первой пролетарской национально-освободительной бригады. Шли по глубокому снегу, при сорокаградусном морозе...

Айша вздохнула и замолчала. Посерьезнел Живота, и без того задумчивый. Я знал, что они думали о десяти тысячах жителей Сараева, которые пали жертвами фашистского террора. Мои спутники, как и тысячи других людей, работавших на подготовке Олимпиады, делают все, чтобы никогда не повторились кровавые ужасы прошлого. Девиз «О спорт — ты мир!» приобретает в наши дни совершенно конкретное звучание.

...Предолимпийской недели едва хватило, чтобы осмотреть все комплексы спортивных сооружений в Сараеве.

На стадионе «Кошево», вмещающем пятьдесят тысяч зрителей, 8 февраля 1984 года в три часа дня откроются XIV зимние Олимпийские игры, которые продлятся ровно двенадцать дней в соответствии с Олимпийской хартией. В культурно-спортивном комплексе «Скендерия» пройдут состязания хоккеистов и фигуристов.

...Пришла пора прощаться с Сараевом.

Вучко пытался протестовать:

— Погоди, мы еще не видели всех достопримечательностей: Баш-Чаршии, Гази-Хусаревбеговой мечети, базара Халачи.

— А музеи?! — подхватила Айша. — Краеведческий музей, археологический музей с его коллекциями предметов античности, музей Народной революции! А художественная галерея!

— А театры?! — расстроился неразговорчивый Живота.— У нас в городе четыре театра! К тому же мы не побывали в университете и Академии наук...

Но уезжать было необходимо. На вокзале нас закрутила суетливая толпа, и мы не успели даже толком попрощаться. Лишь из тронувшегося поезда, открыв окно, я услышал слова плюшевого волчонка: «До свидания! До встречи на Олимпиаде!»

Он прокричал что-то еще, но налетевший порыв ветра унес обрывок фразы и растрепал на шее Вучко тонкий вязаный шарфик с вышитой на нем олимпийской снежинкой.

Сараево — Москва В. Сенаторов

Чистая вода Балтики

Г рустное сообщение довелось мне прочитать недавно: в балтийском проливе Каттегат пала крепость, которая за долгий свой век выдержала не один штурм, пережила первую и вторую мировые войны, и вот на тебе — пала. Причем не от бронированного удара, а «благодаря» домашним хозяйкам и коммунальным службам.

Не первый год сливаются поблизости от крепости жидкие отходы, а в их составе — и современные химические моющие средства. Они-то и сделали свое дело, разъели глинистый пласт, на котором прежде незыблемо стояла крепость. Мощный фундамент превратился в жижу, пополз — и крепостной стены как не бывало...

Пахари моря

Балтику закрывал плотнейший туман, а мы продолжали идти под уверенный гул машин, с нудной методичностью издавая басовитые звуки сирены, казалось, необъяснимые в век радиолокации и навигационных спутников. Однако без туманных сигналов нельзя: вдруг напорешься на кого-нибудь в этом густонаселенном море.