Вокруг Света 1983 № 08 (2515) - [8]

Прервав паузу, девушка улыбнулась и сказала:

— Как видите, мы не самые послушные дети нашей партии. Но мы поддерживаем ее деятельность по достижению большей безопасности в Европе и мире.

Они напомнили о руководимой У. Пальме Независимой комиссии по вопросам разоружения и безопасности, куда входят 17 стран, о том значении, которое имел ее доклад на Второй специальной сессии Генеральной Ассамблеи ООН по разоружению. Основной вывод этой комиссии пришелся явно не по вкусу американской администрации: в современных условиях нельзя добиться безопасности на пути достижения военного превосходства. Далее следуют конкретные предложения по разоружению...

Мы разговаривали долго. Анна-Лена и Петер с неподдельным энтузиазмом, не жалея сил и времени, пропагандируют среди шведской молодежи идеи мира — разумного, с их точки зрения, мира. В чем-то их доводы были серьезными, в чем-то наивными, их позиции оставляли место и для призывов к сохранению нейтралитета, и для пацифистских взглядов, в чем наши точки зрения никак не сходились...

Я рассказал им, что видел участников Марша мира из скандинавских стран, когда они летом 1982 года пришли в Москву. Видел их трогательные театрализованные представления, в которых солнце-мир прогоняло прочь тьму-войну...

Такие же юноши и девушки, как Петер и Анна-Лена, распространяли в различных городах и странах воззвание Шведского совета христианских церквей, под которыми стоят подписи восьмисот тысяч шведов. Многие, очень многие, подобные им, борются против планов Рейгана превратить Центральную Европу в плацдарм ограниченной ядерной войны.

...В конце концов ребята спорили уже между собой. Анна-Лена яростно атаковала парня вопросами о том, что делать шведам с их нейтралитетом, если ракеты полетят куда-то над Швецией в стратосфере, или, наоборот, у самой земли? Петер отчаянно ринулся в спор, предлагая свои радикальные средства. Но главное — они спорили, главное — они не были равнодушными. Они боролись за мир.

Фалун — Стокгольм — Москва Валерий Рыжков

В иллюминаторе — снега

В злетаем. На самолете взлет растянут, пронизан ожиданием, с привычным ритуалом пристегивания ремней, выруливанием на взлетную полосу... Вертолет стартует иначе, и ощущения пассажиров иные. Резко чихает прогретый мотор, кабина вертолета наполняется пульсирующим грохотом. Бортмеханик, захлопнув дверцу и защелкнув ее ручку страховочным крюком, устраивается на узкой вертикальной лесенке, ведущей в пилотскую кабину: при взлете он обязан следить за приборами. Обороты набраны, мерцающий сверху винт отрывает тяжелую машину от земли, качнулся нос вертолета — и вот мы уже стремительно летим, постепенно привыкая к грохоту вибрирующего металла, к специфическим запахам грузового отсека Ми-4.

Значительную часть отсека занимает дополнительный бак с горючим: маршрут не из коротких — через всю Киргизию с севера на юг. Летим мы сегодня в отроги Алайского хребта, в бассейн реки Исфайрамсай. Летим для уточнения снегозапасов в этом районе, на снегосъемку.

Снег в горах — это консервированная вода, а вода в Средней Азии — это, как известно, жизнь. Однако, если учесть, что в высокогорье вода — это, в сущности, расплав льда, а лед — продукт перекристаллизации снега, то изначальным в горах окажется все-таки снег. Пушистый поначалу, он, уплотняясь, превращается в фирн, фирн, перекристаллизовываясь, становится глетчерным льдом, таяние которого и питает горные реки. Зная количество снега, скопившегося за зиму в бассейнах рек, можно предсказывать объем воды, которая поступит весной в водохранилища и ирригационные системы.

Снегомерные работы ведутся в Киргизии с 1927 года. Еще полтора-два десятка лет назад снегосъемка в горах Тянь-Шаня — этой водной копилке Средней Азии — считалась делом трудным и опасным? Основным средством передвижения снегомерных отрядов были лошади да собственные ноги гидрологов, в лучшем случае «доукомплектованные» парой лыж. Охватить при этом всю территорию республики необходимыми исследованиями было практически невозможно.

И вот в начале шестидесятых годов Гидрометслужба Киргизии одна из первых в стране перешла на принципиально новый метод снегосъемки — аэродистанционный. Снегомерные отряды, как шутят сами снегомерщики, из «лыжнокопытных» стали «винтомоторными». Трудяга Ми-4 помог открыть новую страницу в изучении снежного покрова в горах.

...Рокот мотора становится глуше, потом его почти не замечаешь. Спутники мои готовятся к снегосъемке.

Николай Васильевич Максимов — старейшина снеголавинной службы Киргизии, ее организатор, удобно устроившись на чехлах от лопастей и мотора, листает полевые книжки, рассматривает схемы речных бассейнов, испещренные кружками снегопунктов.

Необычна судьба этого человека. Вот уже тридцать лет занят он изучением снежного покрова, лавин и ледников Киргизии, возглавляя снегомерно-гидрографическую партию республиканского управления по гидрометеорологии и контролю природной среды.

За плечами Максимова десятки экспедиций, маршруты которых — Тянь-Шань и Памир, Кавказ и Хибины, Дальний Восток и Новая Земля... При нем школа киргизских лавинщиков обрела всесоюзную известность, заимела даже свой филиал — снеголавинную станцию «Наминга» в районе строительства БАМа.