Вокруг Света 1978 № 10 (2457) - [9]

Над «Пласмафересис» тоже занялось пламя, отражаясь в расположенном поблизости озере. Шел уже четвертый час ночи. Стоя возле горящего здания и стирая платком пятна сажи с рук, Элой покачал головой:

— Кубинские эмигранты — стервецы, бесстыдные эксплуататоры. За одно это их компанию стоило разгромить. Но я сомневаюсь, чтобы только они — к тому же сами по себе — приложили руку к организации убийства.

Какой-то мужчина повернулся на голос и резко бросил:

— Да ведь Сомоса — их компаньон!.. Да, да! Ты не знал? Он один из совладельцев «Пласмафересис».

— Вот оно что! — удивленно протянул Монтехо.

— Получается, значит, так, — продолжал мужчина. — Чтобы нас успокоить, Сомоса арестовывает наемных убийц, которые, конечно же, будут молчать, понимая, что вскоре окажутся на свободе. И притом с карманами, полными денег. А вину сваливает на своих кубинских дружков, зная, что им ничего не грозит: они-то ведь уже укрылись в американском посольстве. Нет, что ни говори, а Сомоса...

Но окончания фразы Элой услышать не успел. Из-за углового небоскреба вынырнули танкетки. За ними бежали солдаты в касках, вооруженные американскими винтовками М-16. Это были «рейнджеры», прошедшие подготовку в военном училище «Лас Америкас» в зоне Панамского канала. Командовал ими майор Анастасио Сомоса III, сын диктатора и внук основателя диктаторской династии — Анастасио I. Раздались выстрелы. В кромешной тьме, подсвечен ной лишь пламенем пожарищ, падали раненые. Одному молодому парню рядом с Монтехо пуля попала в голову...

К рассвету город словно вымер.

По переулкам Элой Монтехо добрался до своего пансионата, где снимал крошечную каморку под самой крышей, и, не раздеваясь, бросился на постель. К вечеру, отоспавшись и наскоро перекусив, снова был у здания редакции «Ла Пренсы». Там он узнал, что в церкви района Лас Пальмас уже идет панихида, и поспешил туда. Собор, сложенный из массивных плит песчаника еще в колониальные времена, мало пострадал от землетрясения — лишь трещины избороздили стены. Он величественно возвышался над руинами. Внутри царила мертвая тишина, хотя церковь была битком набита людьми. Торжественно звучала проповедь архиепископа столицы Мигеля Овандо-и-Браво. В этой проповеди были и такие слова: «Лишить человека жизни — значит нарушить мир в стране».

«Ого! — подумал Элой. — Вот как заговорил архиепископ! А ведь еще совсем недавно мон-сеньор был частым гостем в доме Сомосы, входил в число его близких друзей. Не иначе решил, что дела диктатора плохи, и спешит откреститься от него».

А после похорон прямо с городского кладбища с его бесконечными грустными рядами каменных надгробных плит людское море выплеснулось на центральные улицы Манагуа. Многие несли увеличенные фотографии Чаморры, знамена оппозиционных политических организаций, размахивали маленькими национальными флажками. Вместе со всеми Элой гневно скандировал: «Убийц — к ответу!»

По всему городу вновь вспыхнули пожары.

Первая стычка с войсками произошла у редакции принадлежащей диктатору газеты «Новедадес» — «Новости», название которое в народе давно переиначили в «Но вердадес» — «Неправда». Армейские патрули заполнили улицы. Снова выстрелы, снова раненые и убитые. На окраинах, взяв город в кольцо, расположились танки и тяжелые артиллерийские орудия, недавно поставленные из США для «укрепления национальной обороны Никарагуа».

Два дня продолжались волнения. Зловещие отсветы пламени пробивались даже сквозь плотные шторы на окнах просторного кабинета Анастасио Сомосы. Сам он в этот вечер 12 января сидел за громадным письменным столом, невидящими глазами уставившись в стену. Когда-то здесь висели портреты Гитлера, Франко и Муссолини. Их пришлось спрятать — времена меняются. Свыше сорока лет правит страной семейство Сомосы. Он, Анастасио II, уже третий президент из этой династии, а на смену придет сын. От этой мысли слабая улыбка тенью мелькнула на губах диктатора.

Указательным пальцем, украшенным простым серебряным кольцом, какие носят все выпускники американской военной академии в Вест-Пойнте, Сомоса нажал на кнопку звонка.

— Пришел? — сердито спросил он выросшего в дверях адъютанта в щегольском мундире.

— Так точно.

— Проси! — недовольно приказал президент.

В душе он побаивался и недолюбливал вошедшего в кабинет приземистого плотного человека, Роберто Крэншоу, хотя сам же поставил его во главе тайной террористической организации «Белая рука», созданной недавно по образу и подобию гватемальской «Белой руки». Но о ней знали лишь особо доверенные лица. В стране же Крэншоу был известен просто как председатель вполне легальной организации — Национальной антикоммунистической лиги. Но когда потребовалась кандидатура для руководства «решительными парнями», скорыми на расправу из-за угла со всеми, кто неугоден режиму, диктатор решил, что лучшего человека не найти.

Небрежным кивком ответив на приветствие, Сомоса сразу же перешел к делу:

— С ликвидацией остальных объектов, значащихся в «черном списке», придется повременить. Да вы садитесь, Роберто.

Мясистый Крэншоу не спеша втиснулся в кресло.