Вокруг Света 1978 № 10 (2457) - [6]

«Я получил Ваше письмо, большое спасибо за то, что вы заботитесь все-таки разыскать место героической гибели политрука Ивана Даниловича Сидоренко. Посмотрев на фотографию, я хорошо припомнил активного, подвижного, а в боях очень смелого политрука. Я хорошо помню поведение в бою 2-го батальона 577-го стрелкового полка и 6-й роты. Остатками батальона мы обороняли наблюдательный пункт. И. Д. Сидоренко вместе с бойцами роты в упор убивали немецких солдат, наступавших за танками... Надо понять одно, что никто, пока билось сердце, не сдался в плен, не отступил. Конечно, деталей последних минут боя я не помню, так как был занят (поглощен) горячностью боя... Политрук Сидоренко хорошо организовал бой снайперов, главным образом из нанайцев. Эти люди — таежные охотники, незаменимые снайперы.

Сидоренко И. Д. героически погиб. Это было 15 августа 1942 года...

Москаленко Андрей Артемьевич, комиссар 205-й стрелковой дивизии».

Дальше на карте рукой ветерана Вавилова было написано: «Место, обозначенное красным кружком, и было местом боя, в котором погиб И. Д. Сидоренко. Это Ближняя Перекопа, а я был в это время рядом, в Сиротине».

Он погиб между Доном и Волгой. Погиб под Сталинградом...

Евдокия Петровна убрала письмо.

— Если бы не дети, — сказала она тихо, — ушла бы на войну... Так было трудно.

Зазвонил телефон. Она подняла трубку и уже в передней в ожидании разговора сказала мне:

— Это Хабаровск вызывает.

Пока Евдокия Петровна разговаривала по телефону, я рассматривал на столе аккуратно сложенные фотографии, газетные вырезки, письма и только сейчас понял, что каждый раз после того, как я знакомился с тем или иным документом, она, как бы пользуясь случаем, приводила их в порядок: бумаги откладывала к бумагам, снимки к снимкам — по годам, месяцам, числам... И конечно, после моего ухода она еще долго останется с ними наедине.

— Да, да, — слышал я ее голос, — успела, увидела... Ехала из Омска — у сестры гостила, — думаю, не опоздать бы. Приехала в Новосибирск, а Леонид Ильич уже выехал оттуда... Так и ехала за ним. Сяава богу, успела, приехала в Комсомольск в тот же день...

Евдокия Петровна положила трубку, перевела дух и, как свидетелю ее разговора, сказала мне:

— Встречались с Леонидом Ильичом Брежневым на заводе имени Ленинского комсомола. Собрались мы, первостроители, бамовцы и жители Приамурья — нанайцы... Он такой спокойный был, Леонид Ильич, внимательно всматривался в наши лица и все говорил: «Очень приятно, очень приятно». А потом выступал, говорил, что у нас очень хороший город, но самое прекрасное в нем — это его люди... Может, слова его имели не совсем такой порядок, но за смысл я ручаюсь. Самое прекрасное — его люди...

...— Евгений Иванович, — обратился я к Евгененко. Он глянул на меня так, будто я нарушил тишину. А может, это было удивление, поскольку я впервые к нему обратился по имени и отчеству. — Евгений Иванович, — сказал я, — мне за эти дни довелось встретиться со многими первостроителями вашего города, в том числе и с хорошо вам знакомым Лякишевым Михаилом Федоровичем и с Ополевым Михаилом Николаевичем, с которым, кстати говоря, вы были на XVIII съезде комсомола... Так вот, слушая их, я не уловил в их рассказе даже малейшей нотки жалости к самим себе. Все лишения и невероятные трудности они скорее относили к приметам того времени...

— Я думаю, это оттого, что слишком велико их удовлетворение сделанным, — ответил просто Евгений.

— Это я к тому, что, когда спросил у Лякишева о 1974 годе, начале строительства Байкало-Амурской магистрали, он сказал: «Вы знаете, тогда вдруг повеяло нашим страстным временем...»

— Мы были ближе всех к БАМу, точнее, оказалось, что он проходит через Комсомольск-на-Амуре, и в этом мы углядели связь: как бы был переброшен мост из тех тридцатых годов в наше время. — Немного помолчав, Евгений заметил: — Конечно, возможно, то, как я говорю, звучит немного высокопарно, но ведь это реальность... Как и все, мы провожали своих ребят на трассу — они были везде: и с изыскательскими партиями, и на укладке рельсов. Сейчас много наших ребят на основной трассе. А сами мы здесь, за чертой города, начали строить и выстроили крупную бамовскую станцию, я имею в виду Комсомольск-сортировочную. Укладывали новые пути, строили подходы к переправе, дороги... Ну а самое главное — мы создали своими силами мостоотряд, возвели вот этот самый большой мост на трассе БАМа, на котором стоим с вами и ждем поезда. — Говоря это, он хитро улыбнулся, давая понять, что еще по пути сюда догадался о моем желании посмотреть мост с движущимся составом... — Ведь как было раньше: поезда, идущие из Хабаровска в Совгавань, переправлялись на другой берег на паромах. Это летом. А зимой рельсы укладывали прямо на лед, но до этого мы много времени теряли в ожидании, пока лед на реке окрепнет. Кстати, — вспомнил Евгений, — надо вам показать снимок моста во время его строительства зимой, увидите, как торосится амурский лед, не хуже, чем в океане. А сколько ждали переправы составы, пока вскрывалась река и шел ледоход...