Вокруг Света 1978 № 07 (2454) - [7]

Утром я беседовал об этом с Итидаль Мохамед — секретарем комитета СМДЙ в Тавахи, одном из районов Адена. Итидаль согласно кивает головой — да, да, так оно и есть, жизнь перестраивается, но не сразу, не все изменения дают знать о себе немедленно, но перемены очевидны. Она судит о них не только по тому, что происходит в стране или в родном Адене, но и по тому, что происходит в ее семье.

— Известно: семья — это ячейка общества, — заметила она. — Однако семья — это еще и зеркало общества...

Мы сидим во внутреннем дворике Дома моряка. Солнце поднимается выше, и тень найти все труднее. За пыльными кустиками, за железной решеткой, замыкающей тесное пространство этого сада, узкая полоска моря, аденский порт.

Итидаль двадцать один год, у нее большие глаза, ироничная улыбка и тихий голос. Пока это не слишком обычное явление, в стране — девушка во главе крупной организации Союза молодежи демократического Йемена. В Тавахи — 650 членов СМДЙ, более трети из них — девушки. Своей работой Итидаль довольна, хотя поворот судьбы был для нее неожиданным: ей пришлось срочно заменить переведенного на другую работу прежнего секретаря. Мохамед окончила общую среднюю школу и мечтает учиться дальше: она хотела бы стать инженером-электроником.

Выросла Итидаль в большой семье: у нее десять братьев и сестер. Отец плотник, мать, конечно же, не работала. Старший брат учится сейчас на Кубе, он скоро получит диплом инженера, специалиста по промысловому лову рыбы, что крайне важно для страны, экономика которой во многом связана с океаном. Еще один брат заканчивает техническое училище, он будет электриком. Двое в семье — члены СМДЙ, остальные братья и сестры — пионеры, и лишь один, «самый младший, — улыбаясь, поясняет Итидаль, — не состоит пока в политической организации».

У отца начальное образование. Он умеет писать, читать, прочих «школьных» знаний немного, а вот дети значительно опередили отца. Так и получается, что теперь в семье только один человек не умеет читать — мама. Но и она просит помочь ей освоить грамоту.

— Обычно семьи у нас были большие, в среднем шесть детей, — рассказывает Итидаль. — Но взгляды меняются. Сейчас люди понимают, что самое лучшее — семья, где два-три, максимум четыре ребенка. Ведь ранее заводили много детей по двум причинам: высокая детская смертность — раз, забота о собственной старости — два. А теперь мы с надеждой смотрим в завтрашний день...

В конце прошлого года в стране впервые проходили свободные выборы в местные советы. Их результаты показали, насколько возросли активность и сплоченность граждан, их сознательность и культура. Они шли на избирательные участки с детьми. Для женщин это был праздник — невозможный, немыслимый прежде.

Через несколько дней я снова встретился с Итидаль, и она говорила мне, что на XI Всемирном фестивале молодежи юноши и девушки демократического Йемена будут непременно рассказывать своим сверстникам и о том, как живут теперь девушки юга Аравии.

— Ведь на фестиваль едут, чтобы объединить свои усилия в борьбе против империализма, за мир, прогресс, счастье народов и чтобы рассказать о жизни молодежи своих стран, верно?..

Танец возрождения

Ширина города измеряется не километрами, а какой-нибудь сотней метров: горы подходят к заливу и оставляют только узкую полосу бесконечно длинной улицы, связывающей разные районы города в единое целое, — это и есть Аден.

Аравия — перекресток планеты, а Аден — один из важнейших портов полуострова.

Здесь исстари проходили, проходят и сегодня пути из Азии в Африку, из Европы в Индию и далее на Восток и Юго-Восток. В аденском порту пересекаются морские пути, связывающие Лондон и Коломбо, Одессу и Сингапур, Порт-Саид и Калькутту.

Десятки лет порт Адена оставался главным источником существования жителей районов Аравийского полуострова. Но более всего была важна его стратегическая роль. На глазах менялась окраска карты мира: зеленый цвет английских колоний таял, уступал свои, казалось бы, несокрушимые позиции. И после того, как «томми» покинули Суэц, Аден превратился в крупнейшую военную базу Англии. Порт стал местом приписки английского авианосца. А в 1954 году «Бритиш Петролеум компани» построила недалеко от Адена нефтеперерабатывающий завод. Английские военные и торговые суда, равно как и корабли стран НАТО, суда десятков стран мира запасались в Адене топливом, набирали здесь пресную воду. На улицах города, прижавшегося к серым скалам, в магазинах и ресторанах, на пляжах и в портовых кабачках самыми частыми гостями были иностранные моряки. Одна только цифра: сфера услуг в Адене давала до шестидесяти процентов национального дохода. Израильская агрессия 1967 года стала критической точкой в развитии Адена, а, стало быть, и всего Южного Йемена: был закрыт Суэцкий канал, и жизнь в порту замерла.

Нелегкое наследие досталось молодой республике, получившей независимость в конце 1967 года. Все тягостные последствия однобокого развития экономики обнаружились с ужасающей очевидностью. Перед демократическим Йеменом встала необыкновенно важная проблема, общая для всех стран, которые недавно встали на путь независимого развития, — формирование национальных кадров, подготовка собственных инженеров, врачей, педагогов, экономистов. Об этом мне довелось слышать в Конго. Об этом рассказывали в только что освобожденных районах Южного Вьетнама. И здесь, в Адене. Ведь менее всего беспокоились «Бритиш Петролеум» или «Кейбл энд Уайрлесс» о завтрашнем дне юга Аравии. Лондон не задумывался о гармоничном развитии экономики колоний и протекторатов: сразу после завоевания Йеменом независимости доля промышленного производства в валовом национальном продукте составляла всего лишь... 3,4 процента! В сущности, промышленности здесь как таковой не было вовсе. В стране с населением полтора миллиона человек насчитывалось только 5 тысяч рабочих. Неудивительно, что в НДРЙ так высоко ценят помощь друзей.