Вокруг Света 1977 № 05 (2440) - [12]

Деревья были расставлены вдоль дороги с величайшей аккуратностью — через точные, одинаковые промежутки, словно их единственной функцией было отмеривать путь. И падающие листья почему-то не ложились на матовый; незапятнанный асфальт: они опускались на обочины, укладывались где-то рядом, летели прочь, мимо полотна, даже если ветви нависали над шоссе. У листьев была задача — удобрять землю, и они честно выполняли ее. Ту мекленбургакую землю, которая в последнем усилии «бабьего лета» вобрала в себя без остатка первый затяжной осенний дождь.

Виталий Бабенко, наш спец. корр.

Сеть черного заговора

Встреча в экспрессе

Каждый день в 16.00 с первого пути Лионского вокзала уходит «Палатино», экспресс Париж — Рим.

Летом «Палатино» полон, но мне повезло: когда я вошел в двухместное купе и поезд тронулся, попутчик не появился. Правда, на мягкой спинке верхней полки белел бумажный квадратик с названием города, где он должен был подсесть, — «Лозанна». Значит, спутник появится лишь глубокой ночью. Поэтому расположился свободно с вечерними парижскими газетами. Проводник, высокий молодой человек с позументами на кителе того мягкого коричневого цвета, которым отличается одежда служащих дорогих отелей, принес римские дневные газеты, взял билет и спросил: «В какую смену желаете ужинать?»

Французы, да и итальянцы тоже, любят ужинать не спеша, с разговорами. А в пути сам бог велел не торопиться. Поэтому, чтобы освободить места за столами вагона-ресторана второй смене, те, кто поужинал первыми, перешли со своими собеседниками в бар.

Я ехал в Италию писать о выборах. Подготовкой к ним были полны газеты. А о возможных результатах голосования и их последствиях толковали и в вагоне-ресторане, и в баре чуть не за каждым столиком. Почти все пассажиры «Палатино» сходились на том, что если положение вещей не изменится, то на этих или уж на следующих выборах в Италии большинство голосов обязательно получат коммунисты. Люди в баре чувствовали себя «в своем кругу», они открыто говорили, что преградить дорогу «красным» реально могут лишь две силы: правые во главе с Джорджо Альмиранте и союзники Италии "по НАТО.

Итальянский офицер, выпивший слишком много, чтобы держать язык за зубами, многозначительно изрекал, понизив, как ему казалось, голос, что «в НАТО уже разработан на этот случай подробный план действий». Корреспондент «Франс суар» оживленно рассказывал о встречах в Испании с представителями так называемого «черного интернационала» и о том, что руководители итальянских неофашистских организаций в эмиграции получили из Рима срочный приказ немедленно вернуться в Италию и быть готовыми «к решительной схватке». Чуть раньше сосед по ресторанному столику — американец — убеждал меня в том, что «прорыв» коммунистов в правительство Италии невозможен. «Хотя бы потому, — утверждал он, — что в этом случае мы откажем Риму в кредитах. А это значит, что Италия потеряет экономическую поддержку и других стран Запада...»

Мой сосед по купе появился где-то после полуночи. Его голос разбудил меня, когда, уже в пижаме, вызвав проводника,, он говорил: «...и пожалуйста, позаботьтесь о том, чтобы на границе меня не беспокоили». Говорил по-французски, с жестким, как мне показалось, южным акцентом.

— Мюллер, банковский служащий из Мюнхена. Я не храплю, — тут же сообщил он одно из важнейших в дайной ситуации сведений о своей персоне.

Слышно было, как он ворочался, укладываясь, щелкал замками чемодана и вдруг тихо ахнул: что-то тяжело грохнулось на пол мимо моей головы. Я зажег свет, протянул руку, чтобы поднять упавший предмет. Это был складной автомат — такой маленький, что, если бы не тяжелый металлический стук об пол, его можно было бы принять за игрушечный.

— Не беспокойтесь! — опередил меня сосед, спрыгнув с полки вслед за своей «игрушкой». Схватил автомат и исчез наверху.

Стучали колеса, скрипел вагон, посвистывал ветер в щель приоткрытого окна.

Что же делать? Поднять тревогу? А вдруг он окажется мирным служащим, который захватил в неспокойную Италию оружие для самообороны? Хотя я что-то не слышал, чтобы для самозащиты носили с собой автоматы.

Минут десять мы оба лежали неподвижно. Но вот он заворочался, перетащил подушку и лег головой к окну. Чтобы легче было наблюдать за мной? Или чтобы в случае проверки удобней было выбросить в окно свое оружие?

Когда я проснулся, сосед, уже выбритый и одетый, лежал на своей полке и читал. За окном замелькали римские пригороды. Он взял чемодан, задолго до остановки вышел в коридор и исчез в тамбуре.

О той дорожной встрече в купе «Палатино» я вспоминал потом каждый раз, когда читал и слушал сообщения об очередном уголовном или политическом убийстве в Италии. Помимо взрывчатки, в качестве оружия преступлений полиция нередко называла миниатюрные складные автоматы, в том числе западногерманской фирмы «Хекклер унд Кох». Я узнал его по газетной фотографии. Точно такая «игрушка» грохнулась с верхней полки в купе экспресса «Палатино».

Предвыборные кампании в Италии мне довелось наблюдать не раз: и перед очередными парламентскими выборами, и перед внеочередными, и перед муниципальными. И каждый раз я удивлялся шуму, который поднимали вокруг своих кандидатов неофашисты. Их партия — Итальянское социальное движение — Национальные правые силы (ИСД — НПС) — никогда не собирала более восьми процентов голосов. А расклеенных и развешанных по улицам ее предвыборных плакатов всегда было столько, словно ИСД — НПС, по крайней мере, партия правительственной коалиции.